— За ослом ходил. Тебе чего ж, не доложили ещё об этом?

— Сказали — так и продолжая любоваться грязной тарой из под вина, медленно проговорил коллекционер. — Только не пойму я, зачем ты за ним ходил? Говорил же, живи сколько хочешь. А ты, вдруг засобирался.

— Да я что, я бы остался, но мои вдруг застонали. Один говорит: «Срочно в город, к доктору мне надо», второй, туда же собирается, ещё по каким то, только одному ему известным, вопросам. А отпускать их вдвоём, я что, совсем без понятия? — крутанулся я, словно ужик на сковородке.

— Тоже могу понять. Сам так каждый день, то с одним вожусь, то с другим. Ну да ладно, такая видно наша доля. Ты говори давай, чего за это хочешь?

— Сколько в прошлый раз просил, за столько и в этот отдам — скромно, без лишнего надрыва, сказал я.

— Ну ты загнул. В прошлый раз ты мне целую приволок, а эти посмотри какие.

— Не хочешь не бери. Через два дня у меня их в «Одиночке» за те же деньги с руками оторвут. Ты что же думаешь, туда так и продолжают приносить мешками такое добро? Да половина старателей уже по домам разбежалась, а вторая сидит и ждёт, когда всё нормализуется.

— Да ладно, ладно, согласен я — притормозил Ден.

— Ну раз согласен тогда вот, ещё кое что принёс. Смотри — сказал я и выложил на стол два кругляша.

— Твою мать! — выкрикнул хранитель древностей. — Это же самые настоящие деньги!

А в каком состоянии! Откуда они у тебя, Влад!?

— Где взял, там уже нет — начал я объяснять происхождение мелочи.

— Ты посмотри только — не слушая меня, прошептал Ден вглядываясь в монеты, — десять копеек, двухтысячного года. Банк России. А пятьдесят, как выглядят. Как будто их только что из этого самого банка прямо сюда привезли.

— Да, выглядят не плохо, но всё же старые — произнёс я, с определённой долей сарказма, отметив про себя, что моему знакомому слово банк тоже о чём то говорит.

— Ещё какие старые — поддержал меня знакомый, глаза которого прямо-таки светились красными фонариками, в которых по кругу бегали чёртики.

Пока любитель всякой ерунды, рассматривал деньги, я прикидывал в уме, сколько можно за них запросить. Наверняка копейки стоят хороших медяков, раз они произвели на Дена такое дикое впечатление.

— Ну чего, нравятся? — решил я подойти к этому вопросу с боку.

— Не то слово — ответил ошалевший от увиденного, мужчина.

— Тогда давай о цене поговорим — предложил я ему.

— А чего тут говорить. Редкость большая, состояние идеальное — объяснил мне мужчина всё, как есть на самом деле. — Дам за них столько, за сколько продавали в «Одиночке». Согласен?