Неожиданно высвободившаяся сила показалась Пертурабо глотком воздуха, который делает утопающий, выныривая из океана в тот момент, когда его легкие уже были готовы взорваться. Закованная в железо энергия текла сквозь него, вся его невероятная мощь сейсмической волной вернулась во вспышке перерождения.

Он закричал от боли, ибо ни одно перерождение не бывает безболезненным.

Золотой свет окружал его, горел в глазах, в венах тек расплав яростной сущности примарха. Подобную чистую мощь нельзя было переносить мгновенно, и он выгнул спину, пытаясь принять в ослабевшее тело этот резкий, сокрушительный поток.

Тело Фулгрима изогнулось, откликаясь, ибо в маугетаре находилась не только энергия, украденная у Пертурабо. В нем находились их объединенные сущности, сила, большая, чем сумма ее частей, — сила, которая обеспечит восхождение столь немыслимое, что только жизненная энергия двух примархов могла ее дать.

Доспехи на Фулгриме сгорали, отслаивались, как золотая пыль под ураганным ветром, пока чудовищно раздутое тело, раскаленное от жара, не оказалось обнажено. Призрачное пламя, переливающееся розовым и фиолетовым, вилось вокруг, готовое пожрать его, едва он ослабит внимание.

Пертурабо оперся на кулаки, держась на одном лишь железе в душе. Вернувшаяся сила наполнила кости тяжестью, словно на плечи без его ведома взвалили какое-то бремя.

Он поднялся, с каждой секундой все больше овладевая силой, разливавшейся в теле. Мышцы наполнялись кровью и золотой энергией, сердце билось с мощью кузнечного молота. Спустя, казалось, целую жизнь Пертурабо испытал то же, что при первой встрече с Императором.

Всесильным и всеведущим, наделенным исключительным правом знать, кем он на самом деле был.

С того времени многое изменилось, но и прежним осталось достаточно, чтобы, поднимая Сокрушитель наковален на плечо, он с радостью почувствовал, что поступает правильно. Он размял пальцы и позволил себе потратить несколько мгновений на любование искусным творением. Хорус подарил ему это оружие в качестве символа их союза, но мог ли он подумать, что Пертурабо использует его для убийства одного их его братьев?

Фулгрим увидел свою смерть в глаза Пертурабо и оскалился, истекая изнутри серебряным светом:

— Ты знаешь, что должен это сделать.

— Этого можно было бы избежать, — сказал Пертурабо.

— Сам же понимаешь, что нельзя, — сказал Фулгрим. — Так что покончи с этим быстрее.

Пертурабо кивнул и поднял Сокрушитель наковален, как палач на казни.

Стально-золотая голова молота, очертив геометрически идеальную дугу, расколола тело Фениксийца надвое.