– Ну, и дурак. Я скоро уеду. Надолго. А тебе даже сказать мне нечего? Тебе что, плохо? Испугался, что у меня будет твой ребёнок? И зря. Я без претензий на что-то и никому ничего не скажу. Если что, бабуля меня так спрячет, что никто на свете не найдёт. Даже Лавр со своими ищейками. Я это тебе гарантирую. … Ещё по морде хочешь?

– Нет.

– Вот и умница. Пей чай. И рассказывай.

– Про что?

– Про всё что с тобой было, пока тебя здесь не было. И не ври. Я почувствую, что врёшь и так … даже не знаю, что сделаю.

– Да ничего такого и не было. Поймал арбалетный болт и потерял сознание. Очнулся через три дня в лесу. Убил одного из бандитов и спрятался на дереве. Двое других решили, что меня выкрали их конкуренты и бросились за ними в погоню. Потом добрался …

– А ты меня любишь? Хоть чуточку.

– Понятия не имею, как это называется, но мне невозможно без тебя жить.

– И без Греты?

– И без неё тоже. Я не знаю, что с этим делать.

– Ладно. Рассказывай дальше.

– Да собственно и рассказывать больше нечего. Добрался до Парижа. Там чуть не получилось убить того, кто чуть не убил меня. Потом доехал до нашего корабля в Гавре и поплыл в Кенигсберг. Дальше из-за непогоды проплыть не удалось. Ну, потом с прусскими гусарами…

– Я ребёнка оставлю у Греты.

– Как это?

– Ты – отец. Присмотришь. С Гретой я сама договорюсь. Рассказывай дальше.

– Да я уже всё рассказал. В Варшаве встретил Свята и с нашими стрельцами отправился домой.

– Врёшь ты, конечно, складно.

– Это где это я вру?

– Ну, например, так получается, что болт из груди у тебя выпал сам.

– Ты не поверишь. Сам. Когда на дереве прятался.