— Маленькое творение надежды, — произнёс дьявол, — покажешь ли ты нам силу своей веры? Станешь ли ты свидетелем?

И тогда Каншелл закричал. Вопли серва всё длились, пока его волокли к нечестивому кораблю.

Эпилог

Эпилог

Астропат Эмиль Йедда содрогнулся от шока. Его рот широко распахнулся, лицо скривилось. Мея Вогт, его писец, видела такое ежедневно, бесчисленное количество раз, и сама постоянно вздрагивала от сострадания. Как она могла бы чувствовать себя иначе, зная, какие повреждения причиняет Эмилю каждое принятое сообщение? Последнее словно пронзило череп астропата ледяным стилетом и разошлось по нервной системе, на время принятия захватывая контроль над всем телом. Его челюсть задвигалась, и Йедда начал петь. Вогт схватила стилус и попыталась записать слова. Звук, доносящийся из горла астропата, был скорбным, настойчивым, мучительным — атональным напевом, полным дыма далёкой войны.

Он также был, по большому счёту, неразборчивым.

Песнь оборвалась. Вогт посмотрела на то, что написала в блокноте.

Йедда вытер платком текущую из носа кровь.

— Что… — начал он, а затем умолк и потёр виски. Он попытался заговорить вновь. — Что было в сообщении?

— Приоритет экстремис… — неуверенно начала Мея.

— Я знаю о срочности, — астропат провёл рукой по затылку, стирая выступивший от боли пот. — Я почувствовал её.

Это, как знала Вогт, означало, что он выстрадал её. Йедда измерял срочность сообщения по силе причиняемой им физической боли.

— Но каким было содержание? — когда Вогт не ответила сразу, Эмиль продолжил. — Я не смог разобрать его сам. Слишком много помех.

— Я… сообщение кажется мне тревожным, — наконец, заговорила Мея. — Мне удалось разобрать лишь одно слово, но в нём не было смысла и…

— Прочти мне его.

Она прочла. Слово было неправильным. У него не было места в Империуме. Когда она произнесла их, звуки казались в её рту не просто чужими — нечистыми.

Йедда замер. Его кожа, белая как мрамор, посерела. Когда он встал, то встал осторожно и скованно, словно всё вокруг него покрыл тонкий лёд.