Ратибор направился в соседнюю комнату. Там он обнаружил Сагитту на том же месте, где и оставил, связанную и напуганную. Монахиня вздрогнула, когда в дверном проёме показался турич. Взлохмаченный, грязный, с мечом наголо. Ратибор застыл в аршине от ангелши, он медлил, и даже ломящиеся в дверь ангелы его не поторапливали.

Ратибор стиснул рукоятку гладиуса. Необходимости в Сагитте больше не было, она стала помехой и обузой. Ангелша это поняла и в страхе поползла в угол. Турич сделал шаг, но на большее его не хватило. Не получалось забыть, что монахиня спасла ему жизнь.

У Сагитты чуть не проступили слёзы. Молилась ли она Джовите или позабыла своего бога, парализованная ужасом. Что бы её ни связывало с Ратибором, рассчитывать, что она откажет в помощи чёрной манипуле, не приходилось.

Нехотя турич подошёл к монахине, сжавшейся со стоном. Минотавр занёс гладиус для удара, пытаясь найти в себе безжалостную решимость. Но тут его отвлёк грохот над головой. Это был ангел, приземлившийся на крышу. А следом о кровлю ударили стопы ещё одного ангела, а затем ещё. За стенам послышался шелест крыльев, принадлежащий немалому числу легионеров. Пока Ратибор медлил, вернулась вся чёрная манипула. Ангелы за секунды окружили здание, и наступила тишина. Тишина, в которой раздался женский голос:

– Выходи, ничтожество. Бежать тебе некуда.

Эти слова принадлежали Диане. Игун поведал, кто руководит манипулой, но услышать воительницу самолично всё равно было жутко.

– Ты надеешься на защиту этой двери? Да мы избу разорвём на брёвна. Но я не желаю выковыривать тебя, как улитку из панциря. Предпочту, чтобы ты вышел добровольно.

Ратибор проклял всё. Сагитта открыла глаза и встретилась взглядом со своим несостоявшимся убийцей. Турич опустил меч и медленно побрёл к выходу. Его побег закончился, за дверью ждал плен и увечье, но гордость толкала навстречу Диане.

– Джовита повелел схватить тебя или убить. Я могу бросить против тебя весь свой отряд. Но предлагаю решить дело поединком.

Ратибор остановился перед дверью, прислушиваясь. Диана продолжила:

– Ты убил мою сестру, Ратибор. За это ты обязан отплатить мне лично. Если отважишься выйти, я обещаю тебе поединок. Поединок, победа в котором даст тебе свободу. В этом я клянусь своей душой, что завещана Джовите..

Турич не услышал протестов Хермэнуса и того, как примипилия приструнила офицера. Ратибор открыл сумку Сагитты, где пылал синевой кусок оникса. Хуната будет благодарна, если каким-то чудом доставить ей камень. Так подумал турич, завязывая тесёмку себе на талии и располагая сумку на пояснице. Дело осталось за малым – перебить десяток элитных легионеров.