— Ты осветишь нам путь сквозь шторм надеждой? — недоверчиво спросил Ксафен. Он повернулся к остальным. — Я один слышу это безумное предложение?

— Осторожнее, — предупредил его Зитос.

Нумеон поднял руку, призывая к спокойствию.

— Это не имеет смысла, но ведь и варп его не имеет. Это царство чистых бушующих эмоций. Он использовал против нас горе нашего собственного капитана. Показал нам Вулкана, которого мы так жаждали увидеть. Не говори, что не испытывал ничего подобного.

Ксафен помрачнел, невольно подтверждая справедливость слов.

— Нумеон, я видел воинов, убитых бесчестно, не получивших даже шанса защититься! Как ты можешь просить, чтобы мы вернулись в этот ад? Я устал жить с клинком врага у горла. Хотя бы раз я хочу сам решать свою судьбу, сразиться на поле боя, которое сам выбрал, с врагом, который стоит прямо передо мной. Довольно обмана и предательств.

Слова Ксафена встретили одобряющим шепотом. Один раз легион едва избежал самоубийства, и они не испытывали никакого желания повторять.

Но Ксафен еще не закончил.

— Допустим, мы решим вернуться в шторм. Даже если мы выживем… — Он покосился на капеллана. — Вар’кир — не навигатор. Может, он и видит Ноктюрн за завесой, но как он поведет корабль?

— Поведет не он, — ответил Ушаманн, — а я. И Цирцея, если выживет.

— Ни один навигатор сквозь этот шторм не пробьется, Ксафен, — сказал Вар’кир. — Мы уже пытались — и потерпели неудачу. Мы должны обратиться к древним наукам, которым обучил нас Вулкан. Предать идеи просвещения, отринуть принципы Имперской истины. Мне нелегко это говорить, но я уверен, это единственный способ добраться до Ноктюрна.

— Ты же понимаешь, что это безумие? — спросил Ксафен.

— Брат, ты сам назвал имена погибших, — ответил Нумеон. — Но какой же будет смысл в их жертве, если мы предадим клятвы, данные Вулкану и друг другу? С каких пор Саламандры выбирают самый простой путь?

— Нумеон, это верная смерть.

— Возможно, но я так не думаю. Против этих ужасов у нас есть только надежда, вера друг в друга и в Вулкана, — сказал Нумеон и показал им Печать. — Этот молот вернул меня к легиону. Несколько раз спас мне жизнь. Это просто молот для ковки, элемент доспехов нашего примарха. Я обращаюсь к вам не как ваш капитан или какой-нибудь пророк. Я Саламандра, сын Вулкана, и я слышу, как пламя горы зовет меня домой. Все это время, полное испытаний и потерь, я верил, что у нас есть высшая цель. Вот она. Смертопламя зовет своего приемного сына. Она одна может вернуть его нам. И ответьте мне, братья… Есть ли такое испытание, которое мы не преодолеем ради этого? Есть ли такой риск, который не возьмем на себя?