Все это время Саламандры не расслаблялись ни на секунду. Они неусыпно, грозно следили за любым проявлением слабости.
Нумеон тоже следил целыми днями, и тем неожиданнее было обнаружить слабость в библиарий.
Ушаманн, так долго державший курс сквозь шторм, дрожал от напряжения. Он зажмурил глаза, а на лице блестел лихорадочный пот, в свете мостика казавшийся красным. Как кровь.
Глава 56 Ослепленные
Глава 56
Ослепленные
Его боль разделял Вар’кир, едва ли не с отчаянием вцепившийся в крозиус. Он тоже трясся и, склонив голову, шептал что-то на древнем языке ноктюрнских земных шаманов.
До Нумеона долетали лишь обрывки слов, но и их он не понимал. Не многие из ныне живущих понимали.
Вулкан раньше был одним из них, но он еще вернется. Должен вернуться.
Разрываясь между капелланом и библиарием, обоим из которых явно приходилось нелегко, Нумеон не сразу заметил, что Ушаманн испытывает и другие трудности.
— Зитос… — позвал он, поднимая меч в боевое положение и приближаясь к Ушаманну.
Увидев опасность и зная из собственного опыта в Восточной цитадели, к чему это может привести, Зитос двинулся на пострадавшего библиария с другой стороны.
Но не успели они добраться до Ушаманна, как тот запрокинул голову, словно ее дернули, и распахнул глаза, из которых хлынул лазурный свет.
— Кровь Вулкана, Ушаманн, — прошептал Нумеон, поднимая меч, чтобы отсечь библиарию голову. — Мне так жаль.
— Не… я… — прохрипел тот, кривясь от боли, которую доставляла ему речь.
Зитос развернулся, но было слишком поздно: двери в новатум уже открывались, словно и не было на них ни замков, ни засовов.
В проходе стояла Цирцея, очерченная алым светом и частично прикрытая потоками сжатого воздуха из замков.
Адиссиан тоже развернулся и теперь шел к ней от командного трона, словно манимый песнью сирен, слышимой ему одному.
Цирцея оставалась худа, но больше не выглядела слабой. Она как будто плыла вниз по лестнице, ведущей из убежища.
— Капитан, — предупреждающе позвал Нумеон и хотел было вмешаться, но Цирцея выставила перед собой руки, словно сдаваясь.