При ближайшем рассмотрении свалка оказалась… свалкой. Обычной свалкой, с горами мусора и кучей снующих между ними крыс. С одной лишь особенностью: весь мусор был из разных видов металла и всевозможных по фактуре и форме пластиков. Чем из всего этого многообразия несъедобных элементов питались крысы, было решительно непонятно. Не иначе — людьми, которые, вот так же, как и мы, залезали в их естественную среду обитания. Или эти крысы были результатом генетических экспериментов себе подобных и представляли собой вершину генетического развития своего вида — питались прямо голой энергией. Тогда их пребывание здесь было понятно, ибо свалка местами фонила так, что у меня по телу пробегали снопы искр. Феномен этот очень меня заинтересовал, но валькирия лишь отмахнулась, заявив, что с моими генетическими кондициями можно не опасаться даже жёсткого излучения, а все эти визуальные эффекты не более чем побочный эффект защитной реакции организма на чужеродные энергии. У неё, кстати, тоже посверкивало, причём так мило, что я не удержался, и поцеловал её в цветущую искорками макушку. Она на секунду прижалось ко мне спиной в ответном жесте, но дольше развивать тему не стала, не до того сейчас было.

Мы брели и брели, а бесформенным кучам не было ни конца, ни края. Не знаю уж, что мы тут хотели найти. Наверное каждому из нас виделась где-то в глубине свалки картина: аккуратная бетонированная дезактивированная площадка, а на ней стоит вожделенный нами корпус некогда величественного корабля с сопроводительной надписью: «КОРПУС ЗДЕСЬ». К сожалению, ничего подобного не было и в помине, и как в горах всевозможного хлама отыскать прилично сохранившийся корпус, мы не представляли.

— Леон, я ничего не понимаю. Зачем всё это? Это же убийство для планеты! Тут же кислоты, щёлочи, радиация, и всё это — совершенно открыто, без всякого присмотра. В Республике просто нет таких мест! У нас везде чистота и порядок, а воздух наполнен жизнью! Как они так живут… по-свински?! И ещё обзывают нас «белой плесенью», — у десантницы явно не шла из головы голографическая проекция картин из игры смотрящего, с жуткими, пугающими, исковерканными названиями всего, что было для неё дорого.

— Ри, не бери в голову. Придёте сюда, они вас… нас будут называть богами. Какая разница? Главное, порядок здесь навести. На этой планете жить невозможно. Жутко убогие номера люкс, убогие серые коробки высоток на улицах городов, чудовищные, спёртые, сдавленные улицы с толпами народа, жуткая карикатура на городской парк, теперь ещё и эта свалка… Вся эта планета — словно свалка людей и продуктов их… переработки. Словно общественная уборная. Нет, чем больше я на всё это смотрю, тем больше я влюбляюсь в Республику и её потрясающих обитателей… обитательниц.