– Хенрикос. Ты поступил, как было велено, – отметил военачальник.

По-видимому, это было поздравление от Медузона за то, что Бион остался жив. Хенрикосу, привыкшему к учтивости чогорийцев, теперь было странно вернуться к грубой прямоте собственного Легиона.

– Это был приказ, – сказал он.

Подле Медузона стояло еще четверо легионеров – двое Железноруких, Саламандр и Гвардеец Ворона. Казалось, отправленная на Исстван смешанная армия все еще существовала, по крайней мере, частично.

– Много кланов, – произнес Хенрикос. – Много Легионов.

– Сплавленные в один. Мы снова становимся серьезной силой.

Такой настрой мог восхитить Хенрикоса. Вечно недовольная часть воина сочла его ошибочным, но со спасителями никто не спорит.

– А другие из Сорргола?

– Джебез Ауг жив, но командую кланом я. Многое изменилось – ты обо всем узнаешь. Ну а что происходило с тобой?

Хенрикос рассказал им о бегстве с Исствана, схватке у Просперо и кающихся грешниках V Легиона. Шадрак Медузон внимательно слушал, поглощая данные, словно машина и выбирая среди них то, чем мог воспользоваться.

– Значит, это был корабль моего Легиона? – спросил Саламандр с неподдельным интересом.

– Какое-то время, – ответил Хенрикос. – Хотя кому он только не принадлежал.

– А Хан остается верным? – настойчиво поинтересовался Медузон.

– Абсолютно. Его Легион готовится к войне. Он уже атакует врага.

– Но те, что сражались вместе с тобой, они – предатели?

Хенрикос задумался.

– Нет, не предатели, – ответил он, подыскивая нужные слова. – Им… не хватало данных.

Медузона это не убедило.

– Ты ручаешься за них.

Воин Сорргола испытывал странное чувство от того, приходилось вступаться за Хибу и остальных, но после того, как они сражались бок о бок, сохранять открытую враждебность стало непросто.