— Керосин кончился, принесут, добавим — сказал парень, смеясь. — Тебя звать то как? Тетя Нюра вроде имени твоего не называла.

— Максим — ответил я и добавил, немного подумав: — Тихомиров.

— Будем знакомы, я Серёга Земнов — так и продолжая сидеть в темноте, представился владелец кровати, не позволившей мне свалиться на пол. — У дверей Петро сидит, у дальнего окна Санька Кострома, под одеялом Витька, делает вид, что спать собрался. Остальных пока нет. Придут скоро, познакомишься и с ними.

— Познакомлюсь. Почему бы и нет — сказал я, чтобы не показаться невежливым.

— Сам то откуда будешь? Деревенский? — спросил меня, голос Земнова.

— Нет, городской — ответил я ему, наконец то нащупав в темноте свою кровать.

— Местный что ли? А чего же тогда дома тебе не живётся? Выгнали или сам ушёл?

— Не местный, из другого города сюда приехал — ответил я, не желая рассказывать свою биографию первому встречному.

— Из какого? — спросил меня незнакомый, более грубый, голос.

— Из того, которого отсюда не видно — ответил я, интересующемуся.

— Ну чего пристал к человеку? — снова заговорил Земнов. — Видишь, не хочет он нам рассказывать, откуда его к нам занесло. Скромничает.

— Не скромничаю, а пытаюсь постель, в темноте, застелить. Чего мне скромничать? Из Ростова сюда приехал, там у родни гостил, после демобилизации.

— Чего, точно? Не врёшь? — спросил Сергей.

— Не вру. А ты про что спрашиваешь?

— Ты точно, доброволец? — снова задал мне вопрос тот, кто обозвался Земновым.

— Точно. В седьмом полку обитал, пока по домам нас не разогнали — ответил я, наконец то заправив простынь.

— А я в третьем! Земеля! Чего же ты сразу не сказал, что наш?! — радостно заголосил Сергей.

Светлее стало примерно через час. Произошло это после того, как залили горючее во все лампы, имеющиеся в распоряжении жильцов. За время, пока мы сидели в темноте, Серёга Земнов стал мне не другом, а почти братом. Оказывается, кроме нас, в этой комнате, добровольцев больше не было, поэтому мне он обрадовался, как родственнику.

— Ты завтра же, прямо с утра, вместе с нами на завод топай — предложил мне бывший доброволец. — Самому в нормальное место ни за что не устроиться. А Трофим за тебя слово мастеру замолвит. Так ведь, Трофим?