Мора устало вздохнул и покатил в сторону, откуда раздавался голос. Его встречал отряд солдат. Все были в доспехах, на груди знак кристаллического тигра – герб Парвов.

– Идёшь с нами, вопросы потом.

Мора посмотрел на говорящего – лидер Элитного десятка, понял он по особой нашивке на плече. На его спине висел лук. Сбоку стоял ещё один лидер с клинком на поясе – судя по всему, его перехватили два десятка. Мора вздохнул с облегчением, первого эшелона он не боялся. Огляделся. Его сопровождали охранники, но сейчас их не было.

– Ты глухой? – лидер десятка, тот, который с мечом, зло ощерился и зашагал к нему. Трава под его ногами замораживалась и покрывалась льдом.

“Не понимаю, всё слишком странно…” – думал Мора, поднимая правую руку. Левой он был готов в любой момент вытащить револьвер.

Дождь прекратил барабанить по крыше кареты, капли застыли в воздухе. Лидер десятка встрепенулся и бросился вперёд, целясь в руки Моры. Приказ был брать живьём.

Мора опустил руку.

*Вжжиу!*

Он вынул из кольца револьвер и быстро огляделся, будто не замечая, как капли воды прошивают солдат насквозь. Им не помогли ни ледяные щиты, ни огненные взрывы, ничего. Все умерли.

Мора продолжал напряжённо оглядываться.

*Хлоп. Хлоп. Хлоп.*

Он резко развернулся. Прищурился, оценивая незваного гостя. Неподалёку стоял, демонстративно аплодируя, высокий бородатый старик. Одет он был в серые штаны и туфли, на голый торс накинут оранжевый пиджак.

– Хорош, – он перестал хлопать и подошёл ближе. – Тебе четырнадцать, да? Убить за мгновение пятерых Мэтров, неплохо. Вижу, ты уже достиг границы уровня Мастера. О-о-очень неплохо.

Старик облизнул губы.

– Ты кто? – рука Моры с револьвером подрагивала. Он чувствовал невероятно сильную опасность, исходящую от этого старика.

– Можешь звать меня Вилли, – тот усмехнулся и повёл рукой. На его лбу загорелся рисунок диадемы.

– Орден Адама, – прошептал Мора.

– Именно! – Вилли сделал пас рукой и между его указательным и средним пальцем появилось перо. Он дунул на него, и оно взлетело.

Мора хмуро наблюдал, как перо медленно опускается ему на колени.

– И зачем?