Светлый фон
Я стремглав взлетел на третий этаж. Последний раз капрал выходил на связь именно отсюда. Он отправился на поиски задерживающегося персонала — стоило поторапливаться. Твари успели выплеснуться к самому консульству, и долго их сдерживать не получится при всем желании. А он где-то копается.

— Рэйзер! — я пинком распахнул ближайшую дверь. Никого. Повсюду следы поспешных сборов, разбросаны какие-то бумаги…

— Рэйзер! — я пинком распахнул ближайшую дверь. Никого. Повсюду следы поспешных сборов, разбросаны какие-то бумаги…

— Капрал!

— Капрал!

Передатчики в боевых костюмах были образцом надежности, и перед высадкой я еще раз заставил всех проверить оборудование. Все работало. Так что пропажа Рэйзера из эфира ничего хорошего не сулила.

Передатчики в боевых костюмах были образцом надежности, и перед высадкой я еще раз заставил всех проверить оборудование. Все работало. Так что пропажа Рэйзера из эфира ничего хорошего не сулила.

Новая дверь застонала под ударом бронированного ботинка.

Новая дверь застонала под ударом бронированного ботинка.

— Рэйзер! Твою мать, какого…

— Рэйзер! Твою мать, какого…

Когда я увидел сидящего на корточках капрала, у меня буквально отлегло от сердца. Однако, стоило всмотреться в открывшуюся картину внимательнее…

Когда я увидел сидящего на корточках капрала, у меня буквально отлегло от сердца. Однако, стоило всмотреться в открывшуюся картину внимательнее…

Рэйзер стоит на коленях, пытаясь совладать с замком спортивной сумки. В метре от него, упав спиной на стол, лежит мужчина в деловом костюме. Грудь мужчины разорвана очередью в упор. На полу — гильзы. И, черт меня раздери, если это не гильзы, вылетевшие из патронника «Шершня».

Рэйзер стоит на коленях, пытаясь совладать с замком спортивной сумки. В метре от него, упав спиной на стол, лежит мужчина в деловом костюме. Грудь мужчины разорвана очередью в упор. На полу — гильзы. И, черт меня раздери, если это не гильзы, вылетевшие из патронника «Шершня».

Чуть дальше на полу раскинулась женщина. Узкая черная юбка задралась и открывает полоску красных трусиков, нога неестественно подломлена… Возможно, при жизни она была красива, но сейчас с уверенностью сказать, так ли это, сложно: ей пули угодили в голову, изуродовав лицо.

Чуть дальше на полу раскинулась женщина. Узкая черная юбка задралась и открывает полоску красных трусиков, нога неестественно подломлена… Возможно, при жизни она была красива, но сейчас с уверенностью сказать, так ли это, сложно: ей пули угодили в голову, изуродовав лицо.

Я медленно перевел взгляд на своего заместителя.