Или за него?

— Госпожа Фелла… она была столь любезна, что показала мне несколько приемов…

Почудилась ему болезненная гримаса на лице директора или нет?

— Это бесценно… я не знаю, как благодарить ее, но… я отвлекаю вас, — вдруг стушевался Гиацинт. — Вы хотели еще о чем-то узнать?

Экстер в задумчивости провел по губам тонким пальцем. Флейта, украшенная позолоченной резьбой, настойчиво вращалась в воздухе возле его виска, отливая рассветно-алым, и директор искоса следил, с каким титаническим упорством Гиацинт отводит свой взгляд от красно-золотых отблесков.

— Лорелея, — тихо обронил он потом.

— Д-да?

— Вы видитесь с нею?

— Ав-в, ну, можно сказать и так, — глаза рыцаря подозрительно забегали, будто отыскивая что-то на поверхности усеянного кувшинками и водяными лилиями озера. — Да, наши встречи достаточно часты. Она ведет себя… дружелюбно, — помявшись, прибавил он, хотя Экстер не требовал с него никакого отчета. — Дружелюбнее остальных, во всяком случае. Но мне кажется, она не полностью мне доверяет из-за этого иномирца. Если один может быть самозванцем, почему не может другой? Я понимаю.

Он вздохнул и в приливе лиричности потянулся, чтобы сорвать кувшинку, но цветок хищно клацнул лепестками и подпрыгнул на пару сантиметров из воды, нацелившись на его палец.

— Прошу прощения, — виновато сказал Экстер, глядя на такое безобразие. — Должно быть, опять Отдел Опытов, они время от времени проводят здесь эксперименты… по ночам.

Гиацинт, мужественный малый, выразил на физиономии интерес, сказал «Ух ты!» — и потыкал злобную кувшинку мечом.

— Господин Экстер, — внезапно выпалил он после этого действия. — Как можно завоевать сердце дамы?

Экстер наконец взял свою флейту, но подносить к губам не стал.

— Об этом нужно спрашивать не у меня, — заметил он с грустью. — Ибо я не могу завоевать сердце своей дамы вот уже сто восемьдесят лет.

— Как сто восемьдесят?! Но я же… ведь у меня нет такого времени!

Мечтатель молчал и имел загадочный вид. Возможно, он хотел сказать, что у Гиацинта есть проблемы посложнее любовных, по крайней мере, сегодня. Или, может, его вид сообщал, что в таком случае рыцарю и правда лучше просить совета у кого-нибудь другого. А может, директор просто любовался хищными кувшинками, которые вдобавок начали менять цвета от перламутрово-жемчужного до томно-бирюзового.

Озадаченный Гиацинт расхаживал по берегу и время от времени останавливался, чтобы бросить пару фраз:

— Моя матушка, конечно, говорила мне и об этом… И было несколько трактатов по науке обольщать. И даже одна контрабандная книжка, которая… — он густо покраснел. — Но какой же из способов лучше предпочесть? Мать хвалила мое искусство составлять букеты, но я… лучше попробую что-нибудь другое.