Гиацинт слушал внимательно и с горящими глазами — это отвечало его рыцарской натуре, да к тому же он уже слышал это от Бестии, только в более жестком изложении. Такому он готов был внимать до бесконечности, но Мечтатель никогда не удерживался долго в роли ментора. Вздохнув, он продолжил:
— Но трагедий избежать не удается. Очарование предметов и те, кто попадает под это очарование — неизбежны, и, кажется, сделать с этим уже ничего нельзя.
Он поперхнулся, представив реакцию на эту фразу Макса, но Гиацинт воспринял помеху в разговоре с благодарностью, чтобы вернуться к предыдущей теме.
— Стихи. Поэзия. Скажите, это сложно?
— Стихи — нет. Поэзия — да, прежде всего, потому что иногда она берется непонятно откуда и… пугает…
— Кого?
Мечтатель встрепенулся, откинул длинные пряди, нависшие над лицом.
— Что? Простите, задумался. Это зависит от того, что вы хотели бы написать. Если вы гонитесь за признанием в любви или сонетом в честь Дамы — то его вполне можно сложить, вполне можно…
Он опять замер, но Гиацинт, просмотрев по направлению его взгляда, увидел только рябь на воде да ногу лягушки, торчащую из ближайшей кувшинки и медленно в кувшинке исчезающую. И рассвет, отраженный в озере. Рыцарь отвел глаза.
— Я учился писать стихи, — проще было бы сказать, чему он не учился. — Но только… воинственные баллады. Я даже не знаю, что можно написать в стихотворении о любви. Даму нужно сравнивать с цветком? С розой, а себя… — порылся в памяти, — с мотыльком?
— Не только, — немного удивленно отозвался Экстер. — Есть множество объектов для сравнения: звезды, птицы, прохлада в летний зной, якорь и парусник… Хотя бывает, что сходство… кроется в глубине…
Он замолчал, рассеянными глазами глядя на ленивые круги по воде и на клочки рассветного тумана, которые словно впитывались в гладь озера. Гиацинт нетерпеливо переступал с ноги на ногу и ждал чего-то определенно поразительного. Зерк, с недовольным сопением выглянувший из-за кустов, рассмотрел лицо директора, охнул и просто всосался в землю, даже без прощального вяка «Сдохни!»
Медленно-медленно, не изменяя положения, как будто в воде озера находилась невидимая подсказка, Экстер начал шептать.