— Привет! — быстро напечатала она сразу троим адресатам. — Сегодня такое солнышко!

Увы, ответа ни от кого так и не последовало.

Сначала девушку охватило некое беспокойство, но потом она вспомнила, что сегодня в мире царила суббота, а, значит, вряд ли кто, в том числе и муж, стал бы безотрывно глазеть на экран монитора.

— Так что пойду гулять и завтракать. Или в обратном порядке, — дописала она Антону, но тот не зашёл в сеть даже через пару минут ожидания.

Писать кому бы то ни было ещё желания не имелось. Особые друзья и подружки, с которыми можно поделиться всем, со временем стали просто знакомыми. А узнавать, как дела у бывших одноклассников, однокурсников и неких иных людей, каким-то чудом оказавшихся в списке в социальных сетях, не хотелось. Разговоры с ними хороши при живом общении, пусть и редком. В сети же всё завершалось приветствием и двумя-тремя банальными фразами о том, как у тебя и собеседника обстояли жизненные неурядицы. Со стороны такие переписки больше напоминали периодический отчёт о проведённом времени со вставками поздравлений с тем или иным праздником.

А из-за чего?

Да из-за того, что зачастую и ответить то нечего! Все события можно было отнести к категории малозначимых.

Нет! Уж раз в неделю что-нибудь новенькое случалось у всех. Крошечные забавные истории, мелочные передряги, да и волнующие события бывали. Но уже через пару дней (а то и часов!) они превращались во «всё хорошо» или «всё нормально». И больше человеку нечего было написать! Как биография в стиле: родился, жил, породил, купил, умер.

… Так что Инга вздохнула, несколько раз (неудачно) попробовала разобрать виртуальный пасьянс, затем обиженно направилась в ванную, а там и в кафе. И, сидя за столиком на открытой веранде, девушка поймала себя на мысли, что ожидала, когда неожиданно возникнет силуэт Риэвира. Ей часто удавалось натыкаться на островитянина. Но надеяться, чтобы такое приятное чудо происходило бы по первому капризу, не следовало. Поэтому она неторопливо и грустно ковыряла вилкой наивкуснейший кусочек тающего во рту янтарного фруктового пирога, как если бы тот был ломтём заплесневелого чёрствого чёрного хлеба.

— Кар! — наглый ворон, косясь на неё тёмно-синим глазом, спокойно примостился возле тарелки и неуверенно потянулся клювом к десерту.

— А ну кыш отсюда! — машинально выпалила Инга и замахала руками, отгоняя хамоватую птицу. Испугаться она не успела.

— Кар! Кар! — недовольно послышалось в ответ ругательство.

Ворон неторопливо развернулся и с чувством собственного достоинства улетел прочь по спирали. Инга проводила его грозным взглядом. Не будь вокруг людей, она бы и погрозила кулаком.