Может, именно из-за этой тишины – да еще одиночества – в голову его скользкими гадами поползли нехорошие мысли. Вспомнился вдруг и Одноногий, и Крысолов, и Конструктор… и Ящик Шредингера, будь он неладен… Хотя этим байкам сто лет в обед – все же шевельнулось что-то в душе… инфернальное. Да и как не шевельнуться? Вот контрóллер – это понятная и вполне себе обыденная угроза. Знаешь, как с ней бороться, сумеешь за себя постоять. Но как, скажите на милость, бороться с Крысоловом, если его никто и не видел никогда? Дудка, это ж надо… На что опираться, на какие данные? Куда, вашу мать, ему стрелять?! А Блудилка? Это же двинуться башкой можно, когда каждая новая дверь ведет тебя в одну и ту же комнату. Что за фокусы там с пространством творятся? Вот и с Добрыниным то же было… Аномалия? Может, и окно где-то в паутине существует? Как в детском саду… Серега, почувствовав холодок чуть ниже пупка, поежился – куда же можно выйти через него? В другой мир? Во вне?.. Но есть ли этот мир или паутина бесконечна, как сама Вселенная? Может, на нулевом горизонте? Ведь куча всяких баек о нем. Те, кто придерживался гипотезы об Эксперименте, считали, что там начинается зеркальное отражение реальности. И якобы там, на плюс триста пятидесятом, есть такой же Дом. Антидом. Где обитают точь-в-точь такие же люди, двойники здесь живущих, и все, что происходит в Доме – находит зеркальное отражение там. Может, и чушь, а может, и есть в этом зерно истины… Те, кто говорили о паутине как о многоэтажной планете, не сомневались, что за нулевым горизонтом начинается открытый космос. Якобы в паутине потому и холодно, что снаружи ноль по Кельвину. Минус двести семьдесят три, абсолютный ноль. И ведь тоже было тут о чем задуматься… Последователи теории огромного бункера верили, что выходить на нулевой нельзя – заражение. Вылезешь – тут же погибнешь, сгниешь заживо или сгоришь от радиации… А кто-то и просто считал нулевой горизонт недостижимым и не парился по этому поводу. Путь туда все равно закрыт. Тут триста сороковой вряд-вряд одолеть… Попробуй, перейди его, этот рубикон.

А ведь триста сороковой – всего лишь десятый горизонт, предел, который смогли познать люди. И даже до него редко кто поднимается. В разрезе громадности паутины все мечты об исследованиях показались Сереге вдруг абсурдными. Ничтожными! Знайку сюда… Он и пикнуть бы не посмел о каких-то там исследованиях. Это он в Доме смелый, за Периметром! А выйди наружу, ощути эту громаду, это безмолвие… Серега вдруг до дрожи отчетливо ощутил себя букашкой, затерянной в бескрайнем бетонном лабиринте. Козявкой перед лицом непостижимого. Микробом. Это он в Доме значимая фигура, боец ПСО. Но здесь, в паутине, все казалось несущественным и мелким. Словно из другой жизни. Слишком огромна она и слишком мелки людишки на ее фоне. Кто он тут? Не тварь ли дрожащая?.. Что может противопоставить бесконечности? Свои знания и боевые умения? Пф… смешно. Или отвагу? Да, может. Да только эта мрачная черная преисподняя сожрет его и не подавится.