Я резко тряхнула головой, чтобы взболтать коктейль мыслей, снова вспоминая слова своего инструктора по стрельбе о том, что я слишком много думаю. Просто жми курок и хватит уже воду тратить. Я сполоснулась, закрыла кран и вышла из кабины. От воды сразу полегчало, но усталость не исчезла, мне необходим долгий и желательно коматозный сон. Постоянное воодушевление нытиков истощило силы, скоростной забег отнял мышцы на ногах. Надо поскорее здесь военный режим устраивать, а то скоро кони двину.

И в то же время я осознавала, что моя разбитость нетипична, словно увеличена искусственно, как если бы я болела простудой и все тело ломило от повышенной температуры. Я-то понимала, что физическая нагрузка последних недель так сказываться не должна, она не была сверх человеческих способностей, да и потом, где чудесные темпы регенерации, обещанные Кейном?

Я взглянула на себя в зеркало. Синие мешки под глазами, выпирающие скулы, болезненная бледность. И хотя я заметила, как шрамы на лице стали разглаживаться и морщинистые складки обожженной кожи утягивались, физически я была далека от энергичной свежести ребят. Они в деревне каждое утро просыпались посреди грязного хлама немытые и голодные, но все равно полны сил. Я же вставала с трудом.

«Потому что я болею».

Сердце остановилось, когда в мозгу родилась эта мысль, но в то же время признать его было логично.

Я не здорова. И причина не в физической нагрузке.

Память в сотый раз унесла меня в Аякс, где я сглотнула массу слюней, что мой организм выделил рефлексом при виде капли крови на платке Кейна. Я попыталась спрятаться от правды за деятельностью, но она никуда не делась, стояла возле мозга и терпеливо ждала, когда я наконец признаю ее существование.

И я признала.

Я никогда так резко не чувствовала запах крови, а я знаю, как она пахнет, я ее уже восемь лет нюхаю на миссиях. Но сейчас запах стал другим, более интенсивным, назойливым и даже вездесущим. Мне кажется, я даже сейчас чую запах тех изорванных в клочья пакетов с кровью. А ведь мы в сотнях километрах от Икеи. Что со мной происходит?

Правда уже открыла дверь в мозг и вытирала ноги о коврик с надписью «Добро пожаловать».

— Ты слишком много думаешь, — сказала я собственному отражению в зеркале над умывальником, копируя слова инструктора по стрельбе.

Я вздохнула глубокой грудью и снова произнесла:

— Выбери самую видимую цель.

Так он учил меня не путаться посреди кучи зараженных-голограмм, которые атаковали на симуляторе с разных сторон. В противостоянии с ними работало одно правило: стреляй по первому, кого видишь, не ищи самых опасных или самых крупных среди них; опасен тот, кто подберется ближе остальных.