Тесса

Дым от горящих стволов ФР-2, бетонная пыль вокруг, выстрелы и взрывы гранат, скулящие посреди этого белесого тумана голодные мертвецы, вопящие от боли люди — все казалось нереальным. Очередной дурной сон человека, рожденного в постапокалипсис.

Я медленно продвигалась по коридорам умирающей Желявы, и сердце кровью обливалось от того, что я видела свой дом таким — скотобойня. Людей словно привели сюда насильно, они пытались убежать, но бежать было некуда от бездушного мясника и его ножа. Людей кромсали на глазах друг у друга, прямо как животных десятки лет назад резали одного за другим в цехах скотобоен, обложенных холодным кафелем, чтобы легче было смывать кровь. Я до сих пор помню одну фотографию того жуткого места, где мясник в резиновых сапогах и клеенчатом фартуке перерезает глотку свинье, пока вторая свинья стоит всего метре от них, уставившись в стену. Она не желала видеть смерть своего собрата, она была напугана, она не хотела умирать, но знала, что будет следующей.

Вот, что я видела в коридорах Желявы — бойню. Я перешагивала через еще живых людей, которых зараженные расчленяли заживо прямо на моих глазах. Люди вопили так истошно, что меня пробирал страх до костей. Так же как и ту свинью. Но я была не в силах им помочь. Так же как и той свинье. Я могла лишь наблюдать.

Если я попытаюсь защитить хоть кого-нибудь, меня растерзают. Зараженные клацали на меня зубами, подпрыгивали к самому подбородку, нюхали с ног до головы, словно предупреждали, чтоб не вмешивалась в их пирушку, не портила веселье, иначе меня ждет такая же участь. Я была едва уловимым призраком, который мог лишь наблюдать, и не мог вмешиваться.

В коридорах их набивалось по три-четыре десятка — это была просто резня. Один зараженный может прикончить до пяти солдат, с простыми гражданскими же они разделывались, как мясники с телятами — бездушные убийцы и беспомощные малыши.

Вдруг я услышала хлюпающий шепот:

— Спаси его…

Я не сразу нашла источник шепота в этом кровавом аду с расчлененными телами, а потом глаза наткнулись на женщину у стены, на которой сидел зараженный. Ее тело дергалось, когда он рвал ей плечо. Он уже почти откусил ее руку по линии плеча, высасывая кровь, но от болевого шока она скорее всего уже начала терять сознание.

— Спаси… — прошептала она.

Ее глаза больше не видели меня, она ушла в туман. И тут я увидела то, отчего у меня остановилось сердце и замерла душа.

Под телом женщины — между стеной и ее поясницей — прятался ребенок лет шести. Совсем маленький, что сумел уместиться в гнездышке между стеной и матерью, которая защищала его до последнего вдоха. Она закрыла его своим телом, он боялся пошевелиться и не издавал ни звука, надеясь, что зараженный не заметит его.