— На Аахен нацелена ракета. У вас есть двадцать минут, чтобы свалить оттуда!

— Да, мы знаем. Арси уже связалась с нами, — ответил Генри. — Тип и мощность боеголовки?

— Согласно схеме «Иерихона», — Томас шерстил чертежи системы из центра управления Нойштадта, — это одноступенчатая твердотопливная ракета LORA, дальность полета до четырехсот километров, ядерная боеголовка, мощность порядка пятнадцати килотонн.

— Это чуть меньше, чем свалилась на Хиросиму, — заметил Легавый.

— Они не успеют убежать, — подытожил Лосяш.

Тогда ляжка сказала:

— Есть бункер?

— Что?

— Бункер, твою мать! Подвал! Бомбоубежище! — кричала Ляжка.

— Есть подвал … не знаю насколько прочный.

— Немедленно валите туда!

Тут уже не выдержал я, перехватил рацию из рук Ляжки и затараторил:

— Генри, пожалуйста, не медли! Бегите туда! Спаситесь! Умоляю спаси ее!

Ляжка грубо отпихнула меня, мол, не время для соплей! Через секунду я понял, что и впрямь дал слабину.

— Мы все поняли! Выдвигаемся! — крикнул Генри.

Я сел в пехотное кресло рядом с невозмутимым Буддистом.

— Надеюсь, они не забудут Ратнабхадру, — произнес он ровным голосом.

Я взглянул на него полный негодования. Мою жену, которую я потерял на сорок лет и чудом обрел вновь, собираются испепелить, отобрать у меня самым изощренным способом, который только мог придумать человек, а этот лысый филиппинец печется о крысе!

— Ратнабхадра для меня не менее дорога, чем Кристина для тебя, — произнес Буддист, в который раз продемонстрировав свое чудо-умение читать мысли людей. — Хочешь проверить, кто кого любит больше?

С этими словами он посмотрел на меня хитрыми глазами, а потом подмигнул. Как он может еще играть в игры в такой момент? Псих. Еще один псих! Все Падальщики — психи, как на подбор.