Еще одна группа зараженных набросилась на ноги и пыталась повалить машину, но это уже было сложнее. Изначально экзоскелеты наделили низким центром тяжести, поскольку они строились как грузовые платформы, а потому повалить его было практически невозможно.

Но не тогда, когда его атакуют десятки суперсильных монстров. Экзоскелет кряхтел, скрипел, скрежетал, но в итоге зараженным удалось повалить его навзничь.

Тесса села верхом на кабину пилота и стала яростно избивать ее руками, словно они были сделаны из стали. Она рычала, смеялась, сипела и дразнила хриплым голосом ожившего мертвеца:

— Дятьл — тук-тук-тук- стчит,

На кго-то всё врчит:

«Сами в гости приглшают,

А потом не открвают»!

Под конец стишка она яростно заревела, вирус был не прочь позабавиться с добычей перед тем, как съесть.

Триггер отстегнул ремни, вытащил из кобуры пистолет и направил на Тесс, готовый выстрелить, как только она найдет способ преодолеть укрепленное стекло.

Пока ей это не удавалось. И Триггер тоже был не прочь сказать ей пару ласковых на прощание.

— Сколько усилий, а все зря! Тебе никогда не поработить человечество. Посмотри вокруг: гений человеческого разума изобрел это все: броня, пулеметы, ворота. Выживали сорок лет, выживем еще сотню.

Тесса перестала колотить по стеклу, а лишь слушала, тяжело дыша. Изо рта свисали длинные кровавые слюни, руки, покрытые засохшей кровью, водили по стеклу пальцами, обрисовывая силуэт головы Триггера, словно воображая, какой она должна быть на вкус.

— Изобре-е-е-елллл… — вирус всегда растягивал конец фразы, как будто смаковал способность наконец-то научиться говорить. — Пуля… лезвие… огнь… боль… боль… боль. Все, что ты избрел — боль!

— А чем ты лучше? Посмотри на себя! Сколько человеческой крови на твоих руках?

Тесса медленно повернула ладони и осмотрела каждый их сантиметр, восприняв слова Триггера буквально. Но ведь на ее руках буквально была кровь.

— Я предлгаю мр без войны-ы-ы-ы!

С этими словами она припала к стеклу и облизала его. Так ей хотелось полакомиться кусочком Триггера.

— Нет вйны. Нет боли-и-и. Есть мы. Есть еднство-о-о-о-о!

— Я лучше помру, чем стану с тобой единым целым!

Тесса замерла. Прям застыла как будто заморозилась во времени. А потом из глубин ее груди стал слышаться гулкий смех. С каждым выдохом он становился все слышнее, все наиграннее, все жутче. Так смеется робот, который знает, какие мышцы задействовать, чтобы изобразить смех, но который не знает, когда надо его применять.