— …Но клятву крови принести придется. Это один из секретных объектов. Сам понимаешь, — донесся только конец фразы, вырывая из мыслей.

— Я не против, я даже за, — ответил тоже честно.

Процедура много времени не заняла, зато отображалась теперь у меня в кольце— идентификаторе. И, если что, оно родное, мне рот и закроет. Может и фатально это сделать. Но… Болтать я не собирался. Поэтому, к черту все, к Дьяволу, к местным Темным богам! Спать, только спать!

5

5

— Полетят чьи-то головы, ой, полетят! Сам отрежу! — оскалившись, зло прошипел Джек.

Я не переспрашивал, ждал продолжения тирады, заворожено смотря на двух порождений кошмаров, замерших у спуска на Четвертый ярус в метрах пяти от нас. Дохлые часовые, мать их так!

Больше всего они напоминали двухголовых кентавров, если бы их взялись совместно рисовать под TJ-7[60] Борхес и Дали. Твари вызывали в первый миг то же чувство, как фотографии post mortem детей викторианской эпохи старой доброй Англии. Имею в виду, реакцию нормальных, психически здоровых людей, воспитанных на современных гуманистических цивилизационных ценностях. Шок, и отнюдь не культурный, отвращение и абсолютное непонимание, неприятие таких традиций, граничащее с желанием поместить и фотографа, и родителей в Бедлам[61]. Такая же дикость, как Небесное погребение.

Ощущение возводилось в степень густой-густой трупной вони, от которой, казалось, сам воздух делался липким, мерзким, тошнотворным. Едва не вывернуло. Реализм зашкаливал. А я думал, ко всему привычен. Но было в них нечто чуждое, иррациональное, не принадлежащее нашему миру, нечто такое… Как отражение в лживых зеркалах, которых следовало бояться[62]. Смотришь, знаешь — не настоящее, а все сделано так — многие в холодном поту просыпались.

Спутник молчал, явно задумавшись, о чем говорили складки на лбу. Он переводил взгляд куда-то за спину чудовищ, будто видя нечто недоступное мне.

Прошла первая оторопь от встречи с тварями. Купол Джек включил заранее, когда мы стали приближаться к спуску, поэтому кентавры нас не видели, не слышали и не чувствовали. Смотрел на них теперь и недоумевал, ну дохлые, и что? Отчего пробрало до печенок? Например, гох-попрыгун куда, как отвратнее, и воняло от него, пусть и не трупачиной, но и не фиалками. Да и Холм у Горы[63] — могильник. Прошел и не поморщился. Или это так единственная жизнь отрезвляюще действует?

— Кто это? — задал тихо вопрос, так и не дождавшись пояснений.

— Всадники. Кадавры. Глаза и уши ведьм, как боевые единицы — ерунда. Но на каждого пошло по три живых человека, после ритуала все их воплощения сливаются в ноль.