На ужин в честь их возвращения Сатторы ожидали не только семейства Ли и Стивенс. Помимо них был приглашен Николас Цой. Во-первых, нужен был отчет для Службы Опеки, которая продолжала наблюдения за мальчиком и его приемным отцом, а во-вторых, это был знак благодарности старшему инспектору из отдела по опеке за его помощь в деле подтверждения усыновления и ходатайство о продлении отпуска полковнику. Ник приглашение принял без споров и возражений.

– Любопытно посмотреть на Рика, – сказал он, не скрывая своего интереса к необычной семье, появившейся чуть меньше года назад.

К вечеру отец и сын уже были готовы к встрече гостей. К удивлению Георга, Рик вдруг занервничал. Сбегал в свою комнату, поменял рубашку, вернулся, но опять остался собой недоволен. Полковник наблюдал метания сына, силясь понять причину перепада настроения сына, но так и не нашел разгадки. Всё объяснилось, когда появились Стивенсы.

Якоб с супругой вошли в дом, приветливо улыбаясь, но Рик, проследив за их приближением, перевел взгляд на дверь и, вместо того, чтобы поздороваться, спросил:

– А где Жуля?

– Она со своими друзьями, но обещала заглянуть, – ответил Якоб. – Жюльет хочет посмотреть на тебя.

– Понятно, – вздохнул мальчик и пожал протянутую ему руку.

После этого Рик вскидывался, как только Иннокентий сообщал о приходе новых гостей, и терял интерес, услышав, кто пришел. Настроение младшего Саттора заметно испортилось, но хватило одного замечания отца, и он снова был вежливым. Познакомился с женой Ли и их двенадцатилетним сыном, даже поболтал с ним и показал свои игры, но снова убежал к двери, как только появились новые гости. Четырехлетняя дочка Алекса Романова совсем не заинтересовала Рика, и маленькая Ильса осталась с родителями.

– Рик, – позвал сына полковник.

– Что, пап? – спросил тот.