— Бежишь, — возразил Вейж. — Каждый день враг бросает тебе вызов дважды, и оба раза ты трусливо избегаешь схватки. Трусость изматывает твои силы. Лучше вступить в бой и проиграть — это закалит тебя. Победишь — станешь сильнее. Но бегство превратит тебя в ничто. На сегодня тренировка окончена. Иди! И завтра я жду тебя с твоим врагом. Пока не победишь его — тренировки бессмысленны.

* * *

— Ты придёшь завтра? — спросила шёпотом Ниу в эту ночь.

— Вряд ли, — честно сказал я.

В её молчании угадывался вопрос: «Почему?», а в этом «Почему?» без труда читалось: «Что я сделала не так?».

— Вейж дал мне задание, — сказал я, приобняв Ниу; она прижалась ко мне под одеялом. — Долго объяснять… В общем, сил у меня никаких точно не будет.

— Приходи без сил, — пожала она плечом.

— Посмотрим, — уклонился я от обещания. — Не жди. Спи.

— Ты всерьёз решил сделаться борцом? — спросила она, вздохнув.

— Другого пути отсюда не вижу, — ответил я.

— Другого пути и нет. Ты ведь заберёшь меня отсюда?

Я молчал не дольше секунды, но за эту секунду передумал и взвесил всё, что мог.

— Да, — сказал я.

— Хорошо, — вздохнула Ниу. — Я буду ждать тебя. Завтра. И всегда.

Ну вот, я дал обещание и теперь обязан его выполнить. Сложно даже себе объяснить, зачем пообещал. Моя цель — убийство. Может быть, в глубине души я понимаю, что это не совсем правильно. И мне хочется чем-то уравновесить это. Пусть моей целью будет ещё и спасение. Спасение вот этой вот наивной девчонки, которая будет ждать меня завтра. И всегда.

Вскоре я собрался, не слушая возражений, и ушёл к себе. Завтра предстоял очень трудный день, нужно хоть немного поспать, что в компании Ниу было недостижимо.

Глава 38. Друг и враг

Глава 38. Друг и враг

Первую утреннюю таблетку я отправил в унитаз вместе с завтраком и тут же умял припасённую с завтрака лепёшку. Несколько секунд постоял в туалете с закрытыми глазами, прислушиваясь к своему телу. Вейж прав, этак я далеко не уеду. Если мой прогноз не оправдается, и воспитатели не перестанут лютовать, то к следующему «празднику» я смогу разве что выползти на арену и пафосно сдохнуть у ног Джиана.

Джиан теперь ходил в повязке, закрывающей половину лица. Чувствовал он себя, на мой взгляд, вполне бодро. Может, подъедал запасы таблеток, или выколачивал излишки из учеников. На меня он не смотрел, как и Бохай.