Глаза Ситры наполнились слезами. Слезами обиды и отчаяния.
– Почему? Почему он написал это?
Она стала сомневаться в здравости своего рассудка.
– Тому есть только одна причина, Ситра, – сказал жнец Мандела.
– Наше собственное расследование подтвердило, что имевшиеся свидетели были подкуплены. Более того, следы их присутствия были уничтожены, мы не можем ни идентифицировать их, ни найти.
– Подкуплены! – воскликнула Ситра, хватаясь за последнюю надежду как за соломинку. – Да, их подкупили, наделив иммунитетом. А это доказывает, что подкупила их не я. Это мог сделать только другой жнец.
– Мы проследили источник иммунитета, – сказал жнец Мандела. – Убийца жнеца Фарадея оскорбил его и после его смерти. Он снял защиту с кольца жнеца Фарадея и использовал его, наделив свидетелей иммунитетом.
– Где кольцо, Ситра? – спросил Ксенократ.
Ситра уже не смогла смотреть в это пылающее злобой лицо.
– Я не знаю, – сказала она.
– У меня к тебе только один вопрос, Ситра, – сказал жнец Мандела. – Зачем ты это сделала? Тебе не нравились его методы? Ты служишь тоновикам?
Ситра еще раз посмотрела на страничку из дневника, которую по-прежнему держала в руках.
– Ни то, ни другое, – ответила она.
Жнец Мандела покачал головой и встал.
– За все годы, что я являюсь жнецом, я не сталкивался с подобным поступком, – сказал он. – Ты нас всех покрыла позором.
И оставил Ситру наедине с Ксенократом.
Высокое Лезвие некоторое время молчаливо ходил взад и вперед по газону. Ситра не смотрела на него.
– В Эпоху Смертных существовал один любопытный метод раскрытия правды, – проговорил жнец Ксенократ. – Я его специально изучал. Как мне кажется, это слово произносится как