– Так это все ночью было подстроено с целью меня убить? – пораженно спросила Ганга. – Вы хотели от меня избавиться? Сговорились! Сволочи!

Ее губы задрожали, и она, хотя всеми силами пыталась удержаться и не разреветься, не смогла сдержать слез, они сначала потекли каплями, потом превратились в ручейки и, наконец, хлынули ниагарским водопадом. Ганга разревелась.

– Это какое-то сумасшествие! – Гради-ил беспомощно вертел головой, пытаясь найти поддержку, и натыкался на наши растерянные лица. И на гордо вздыбленный длинный кривой сучок носа детектива местного разлива.

– Мы не хотели тебя убивать. Это глупости. С чего ты решила, что мы сговорились? – Эльфар, как единственный способный внятно формулировать, обратился к ревущей девушке.

– Я сама слышала, как вы говорили – «эту тварь надо уби-и-ить». – Орчанка не могла остановиться и, плача, издавала такой же шум, как горная река, зажатая в теснине.

Я встал, подошел к Ганге, нежно обнял ее, чувствуя ее слабое сопротивление, и, мягко подталкивая, повел за собой. Усадил и сел рядом. Погладил по волосам, достал платок и стал вытирать ей слезы. Все это проделывал молча, давая слезам вымыть из ее головы самообман и глупость, внушенную магистром.

Наконец, когда она немного успокоилась, приказал ей высморкаться. Она всхлипнула, но высморкалась и посмотрела на меня опухшими глазами.

– Теперь послушай меня, девочка. Я никогда и никого не предавал. Я обещал на тебе жениться, если ты будешь готова стать достойной невестой, значит, женюсь.

– Пра-авда-а? – всхлипнула она.

– Правда! – ответило ей три голоса.

– А почему он, – она показала тонким пальцем на смущенного магистра, – говорит, что вы хотели меня убить?

– Наверное, потому, что каждый судит в меру своей испорченности, – ответил я и посмотрел на вмиг возмутившегося магистра, который стал похож на облезлого грифа, старого и больного, но пыжащегося и пытающегося показать свою былую утерянную силу и величие.

– Нашему посольскому магу почему-то показалось, что мы хотим тебя убить. Вот он и сделал выводы, раз у нас синяки, значит, мы с тобой боролись, пытаясь убить, но не смогли. – Я зло посмотрел на Луминьяна, который растерянно хлопал глазами. – Сама подумай, если бы я хотел от тебя избавиться, то сделал бы все по-другому, не гоняя по повозке. Но ты жива и здорова. А мы с синяками. – Я улыбнулся.

Девушка тоже улыбнулась.

– Ты меня полюбишь? – без всякого перехода спросила она.

Я в удивлении воззрился на нее. Ох уж эти женщины, для них главное услышать из уст мужчины самое важное для них, а там хоть трава не расти.