Казалось, коронера хватит удар, он стал красным как вареный рак и начал хватать ртом воздух. Потом тихо, еле слышно выдавил:

– В общую камеру его.

Опять тюрьма, и снова общая камера. Моя жизнь разбита на этапы, как у рецидивиста, от тюрьмы до тюрьмы, а между ними гонки, схватки и спасение девиц. Какой-то замкнутый круг получается. Кроме того, довольно странный арест по навету. Исходя из «теплой» встречи, желания тюремщиков меня избить и того, что меня снова сажали в общую камеру, я сделал вывод, что справедливого разбирательства ожидать не стоит. Еще я стал догадываться, что без Рока здесь не обошлось. Сей смотритель за светлым миром решил привести в исполнение свои угрозы, не затягивая с вопросом моего устранения. Даже изменил своей привычке делать все неспешно, растягивая, как обычно, на годы и столетия свои дела. Неужели я так сильно ему насолил? Или это месть за Худжгарха? Об этом стоит подумать на досуге. Кроме того, надо как-то обеспечить безопасность своей новой родни. Не думаю, что угрозы серого были пустым звуком.

Камера, куда меня привели, оказалась небольшой, с одним окошком у потолка, под которым сидели двое. Всего в камере было десять арестантов, и от их немытых тел шел затхлый вонючий дух. Куча прелой соломы на полу. Вот и вся обстановка.

Я подождал, пока дверь закроется, и только потом прошел к тем двоим, что сидели у окна. Они с интересом смотрели на меня, ожидая, что будет дальше. А дальше я подал знак воров и бандитов – скрещенные пальцы на руках, сами руки сложены на груди.

Этот знак показал мне Кувалда. «Если когда придется сесть еще раз в тюрьму, – инструктировал он меня, – показывайте, милорд, воровской знак лихих атаманов».

Заправилы камеры с огромным удивлением посмотрели на меня и кивком пригласили присесть.

– Ты кто? – хрипло спросил невысокий, худой, но словно свитый из жил сокамерник.

– Студент из Азанара, – ответил я, усевшись рядом с ними.

Они внимательно меня изучали, и тот же недоверчиво спросил:

– Под кем ходишь, студент?

– Под Рыбой.

После этих слов напряжение несколько спало.

– Рыбу знаем, про Студента тоже наслышаны, Кровельщик поведал. Из благородных он. Какого-то авторитета с бригадой замочил, не помню, как звали, не подскажешь кого? – Жилистый лукаво посмотрел на меня.

– Медведя я грохнул и ребят его. Охоту на меня устроили, падлы. Демону продать хотели, пришлось защищаться.

Жилистый протянул лапу и с явным уважением представился:

– Веревка. А это Прун, – показал он на своего молчаливого товарища.

Мне пришлось пожать его руку.

– За что тебя сюда, Студент?