– А что же тогда там у моего господина? – Она приблизилась, как бы невзначай шире распахнула плащ и лукаво сверкнула глазами, которые оставила широко раскрытыми, показывая мне свои длинные ресницы. Те медленно опускались и так же медленно поднимались. Искусству обольщения демоницы изменений, наверное, учились у суккубов.

– У меня там сталь, Мардаиба. И то, что там есть, не про твою честь. Так что, Девятнадцатая, запахните плащик и спрячьте свои прелести или срам, уж не знаю точно, что у вас там есть, у демониц. Ты мне нужна по делу.

Мардаиба зло зыркнула на меня, но все равно широко раскрыла полы плаща, выставляя мне на обозрение свое тело, и не спеша, давая возможность рассмотреть, от чего я отказываюсь, запахнулась.

– Вот у вас, демонов, так принято – увидела другого демона и говоришь: «Сахгиб, я готова погасить жар в твоих чреслах»? – тонким противным голосом передразнил я ее.

Мардаиба скривилась, как будто сунула в рот лимон, но промолчала. Понятно, не хочет говорить, выдавать тайны, что и как у них в преисподней.

– Спрашивай, люд, что хотел узнать. – В ее голосе было раздражение, теперь я уже не был для нее сахгибом, но и сопротивляться она не могла. Зато в этих словах вылила на меня свое презрение, как к низшему существу. Раз не удалась попытка соблазнения, то и нечего комедию ломать дальше.

– Запомни, тварь. Я для тебя был и буду сахгиб, пока не отпущу или не убью. Будешь говорить по-другому, навечно посажу на цепь у отхожего места и заставлю дерьмо вычерпывать. Думаю, Кураме понравится твоя служба. – Я усмехнулся, представив красавицу, перемазанную нечистотами и выполняющую работу золотаря.

– Ты не посмеешь, люд! – взвилась демоница и наставила на меня свои когти. Хотела броситься и вцепиться мне в лицо, но ошейник не дал. Она рычала и давилась, пытаясь пересилить узы заклятия, но только делала себе хуже. Наконец она не выдержала и крикнула хрипя, задыхаясь, голосом полным отчаяния: – Господин мой, помоги мне! Я верно тебе служила все эти годы!

Аура ее стала наливаться краснотой, и в нее хлынула энергия. Недолго думая я применил ошеломление. Демоница замолчала и как подкошенная упала на пол.

– Посмотрим, красотка, – сказал я, поднимая тело и освобождая ее от одежды, – что за господин тебе помогал, что ты смогла освободиться от ошейника и преодолеть мое заклятие.

Перенес ее обездвиженное тело на стол, затем быстрыми, выверенными взмахами ножа нанес рисунок. Подождал, пока выступит кровь, и, надрезав руку, смазал ее раны своей кровью. После этого стал читать заклинания. По мере того как я произносил слова, раны начали дымиться, потом вспыхнул огонь и тут же погас. На красной коже остались еле заметные следы от рисунка заклятия полного подчинения, чуть-чуть припухшие, но и это скоро пройдет. Оставив лежать на столе впавшую в беспамятство рогатую, я вышел и отправился на поиски Борта. Нашел его в мастерской. Увидев меня, он поднялся.