Паучиха не могла снять его со спины. Она попробовала сначала разобраться с другим, что нападал на нее. Сунула лапы в пещеру и тут же отпрянула. Вместо двух передних лап торчали обрубки. Она в ярости выпустила сеть из паутины и попыталась закрыть проход в пещеру, но вспыхнувший огонь сжег ее в мгновение ока. Ударившая из пещеры струя пламени обожгла толстое брюхо, торчащее копье мешало ей двигаться, а существо, сидящее у нее на спине, вдруг ухватило ее шею руками и так неожиданно сильно сжало, что паучиха стала задыхаться. Она впервые за время схватки почувствовала страх и задергалась, но новые удары хлыста подрубили ей заднюю лапу, и она неуклюже завалилась набок. Ей не хватало воздуха, голова кружилась, перед глазами появились темные пятна, а новая боль в области сердца заставила ее застонать.

Паучиха почти потеряла сознание. Уже почти не дыша, она увидела небо и девушку, идущую по облакам. Это была она, юная и красивая. Она уходила, и уходила навсегда. Паучиха почти смирилась со своей участью, когда ее вернул в сознание шепот:

— Тетя! Тетя Шиза, приди в себя, нам страшно!

Шиза открыла глаза. Она лежала у входа в пещеру, а рядом с ней сидели сильно исхудавшие малыши. Шиза с трудом поднялась и села.

— Я спала? — Шиза недоуменно посмотрела на малышей, и те кивнули. — Детки, мне приснился страшный сон, будто я огромная паучиха и хотела вас съесть.

Она более внимательно оглядела малышей. Они молчали.

— Это… Это был не сон? — тихо спросила она и по глазам близнецов поняла, что это действительно был не сон.

О боги! Она хотела съесть своих детей, пусть не родных, а подаренных ей Ирридаром и принятых ею как матерью. Они зовут ее тетей, но это ничего не значит. Шиза вспомнила почти все. Как она жаждала их съесть. Как малыш уговаривал не есть его. Как он бесстрашно боролся за нее и победил. Это они отдали свои силы и любовь, чтобы вылечить смертельно раненную Шизу, ставшую паучихой. Она… она стала терять себя.

Они прошли в пещеру. Здесь им всем стало легче. Пещера постепенно, пусть понемногу, но отдавала им накопленную энергию и так же постепенно уменьшалась. Шиза лежала в обнимку с малышами, она знала, что происходит. Они медленно умирают, растворяются во вселенной, чтобы уже никогда не быть теми, кем они стали. Они уйдут в вечность и станут кем были изначально — частицей чистой энергии. Они развоплотятся. Сначала разрушится их сознание. Оно станет частью ноосферы, затем их тела просто исчезнут. От них не останется даже зернышек. Это смерть, и смерть окончательная.

Она может продлить свое существование, приняв образ какого-нибудь астрального духа. Будет жить одной целью — охотиться и питаться, пока какое-нибудь более сильное существо ее не сожрет. Нет, такой участи Шиза себе не хотела. Если так получилось, если так определено судьбой, она примет смерть в той форме, какая ей более близка. Она не станет оттягивать конец для того, чтобы жить и жрать, жрать и жить.