– Теперь слухи о жестоком и ужасном сеньоре разлетятся по окрестностям, – смеялась внутри меня Шиза. – Как же с тобой интересно.

Повариха притащенная дворфом увидела лежащих без памяти людей и тоже присоединилась к ним. Ее крепко обнимала и выла словно волчица, девочка. Страшно, дико и безнадежно.

– Тьфу, – сплюнул я. – Смешно ей. Делать что?

– Не знаю, – ответила хохотушка. При этом она была немного осоловелая, блуждая где-то далеко. – Но думаю у тебя все получится. – Шиза ушла. Я поглядел на стоявшего, выпятив брюхо вперед словно солдат Швейк, дворфа. Он пожирал меня преданным взглядом и я понял что дай ему команду, он подожжет этот трактир вместе с его работниками.

– Бурвидус хватит изображать истукана. – проворчал я. – Мне нужно поговорить с этой ворожеей. Сделай что-нибудь.

– Его милость проявил ко всем великую милость! – Заорал дворф. – Вы все прощены! Благодарите его милость. – закончил довольный дворф.

Его крик пробудил к жизни всех потерявших сознание и началась вторая часть «марлезонского балета». Пришедшие в себя служители пива и пирогов, обливаясь слезами благодарности, стали воздавать мне хвалу и целовать сапоги. Дворф довольный что угодил мне, важно качал головой.

Я не слушал, что они говорили, я с ненавистью смотрел на дворфа. Этот балаган мог продолжаться вечно. Он правильно понял мой взгляд и струхнув, остановил проявления верноподданнических чувств четверых (чудом оставшиеся живыми по их мнению людей), которым не посчастливилось повстречать меня.

– Все хватит! – прокричал он и все четверо замерли. Я же как можно миролюбивее проговорил. – Я хочу поговорить с матерью моей служанки, вот с этой доброй женщиной. Остальные идите и занимайтесь своими делами. Девочка уцепившись в подол платья женщины не отпускала ее. Она зверьком выглядывала из под ее руки. Предлагать поварихе сесть я не стал.

– Говорят ты ворожея? Глядя на женщину спросил я и она вновь упала на колени.

– Врут! Все врут, Ваша милость! Не колдую я. – Говорила она торопливо, с придыханием и я видел, что врала безбожно, Врала от того, что не понимала что хочет от нее Его милость. Просто от того что испугалась непонятной ситуации и последующего наказания.

– Жаль, – ответил я, – А я хотел тебя наградить. Вот золотой илир приготовил и со вздохом повертел монету в пальцах.

– Первой опомнилась девчушка. – Я могу поворожить. – произнесла она не отрывая зачарованного взгляда от желтой кругляшки. Он словно магнит притягивал ее к себе.

– Цыц! – цыкнула на нее мать. Но я остановил ее взмахом руки.

– Тебя как зовут? – спросил я с добрыми интонациями в голосе, пытаясь наладить с девочкой контакт.