– Скажите, вы бы удивились, если у меня не было универсального ключа, способного открыть любой замок? – усмехается Фич, снимая с пояса продолговатую вещицу.

Спустя мгновение запирающий механизм поддается, и последнее препятствие на пути к опустевшему пристанищу фюрера разрушено. Фич, Иосиф и Лотар по очереди захотят в первый вестибюль. Всюду размётаны машинописные бумаги. Скорее всего, многие из них представляют высокую историческую ценность. Иосиф наводит фонарь на скопление каких-то листов, по всей вероятности вывалившихся из одной папки. Беглое чтение позволяет выяснить, что речь в этих разбросанных бумагах идет о неких политических мероприятиях. Фич с Лотаром тем временем проходят вперед и теряются в дверях конференц-зала. Иосиф остается один. Он сидит на корточках и увлеченно выдергивает общие фразы из изложенных на бумаге доктрин третьего рейха. Совершенно неожиданно он улавливает боковым зрением человеческую фигуру. Иосиф медленно, с постепенно прибывающим чувством страха поворачивает голову и от неожиданности валится набок. Возле стены в сидячем положении обнаруживается труп в военном мундире. Его спина опирается на окровавленную стену, а голова свешивается на грудь. Иосиф подбирает выпавший из рук бластер и наводит тактический фонарь на мертвеца. Правая рука покойника упирается в пол, рядом с ней валяется пистолет. Теперь Иосиф начинает понимать, что за противный запах, помимо запаха сырости и плесени, присутствует в этом подземелье. Поднявшись на ноги, он спешит догнать товарищей, но седьмым чувством улавливает на себе чей-то взгляд. Он оборачивается: в бронедвери заглядывает лицо. Иосиф направляет на него фонарь, готовясь выстрелить в подсматривающего незнакомца. Лицо прячется.

– Не стреляйте! – на немецком призывает хриплый голос. – Меня зовут Стефан, я доброволец из фольксштурма.

– Что тебе нужно, Стефан? – восстанавливая спокойствие, говорит Иосиф.

– Я хочу предупредить: русские близко. Со стороны Герман-Герингштрассе сюда прорывается танковая колонна. За ней плотно следует пехота.

– Сколько у нас времени до того, как они войдут в сад?

– Не знаю. Думаю, к рассвету они будут здесь. Я со своим отрядом намерен сражаться до последнего вздоха! Обещаю!

Иосиф закрывает глаза и трясет головой, пытаясь стряхнуть с себя образ нациста, в который успел войти, будучи в этой черной форме.

– Нет, Стефан! Уходи! Бросай оружие и спасайся.

– Почему?! – Лицо Стефана вновь высовывается на яркий свет тактического фонаря.

– Потому, что война окончена! Каждая минута сопротивления ведет к дополнительным жертвам.