Тут в руках Алёны появился первый блок. Я его быстро принял и молча положил следующий. Получил свеженький, и так три раза. Потом Алёна вернула образец, кучу электронного хлама и фантик от круассана сверху.

Офицеры похватали блоки и побежали их тестировать.

А героиня начала медленно заваливаться назад. Я подхватил её на руки и кивнул Уборщице:

- Коли.

Та поняла с полуслова. И ввела полшприца.

На щёки любимой начала возвращаться краска.

- Пусть выпьет живца. Пока ей полегчало. Это временно.

Алёна выпила.

Из операторской машины послышались восхищённые возгласы. Всё работало.

Я понёс Алёну обратно в наш кунг. Меня догнал Генерал и пошёл рядом.

- Спасибо! Опять вы нас выручаете.

Я кивнул и спросил:

- Что будем делать дальше?

- Теперь у нас пять рабочих операторских мест. Остальное дело будет зависеть от нас.

Когда мы подошли к нашей персональной "квартире", я застыл в ступоре. Около ящиков валялся истекающий кровью Бродяга. След вёл в кусты, куда он скрылся сегодня рано утром. Листва была потревожена, и полоса уходила в рощицу из тонких берёз метрах в двухстах от лагеря. Чего стоило Бродяге проползти сюда эти метры, можно было только догадываться. Уборщица, следовавшая позади нас, уже в который раз взяла на себя роль лекаря. Вколола раненому остатки спека и, когда Бродяга очнулся, влила в рот живец.

Генерал спросил:

- Кто этот сделал?

Бродяга был в полубредовом состоянии. Из резаных ран продолжала сочиться кровь, жадно впитываемая чёрной землёй. Он с трудом поднял руку и указал на Алёнку и прохрипел:

- Она.

Несколько раз тяжело вдохнул.