Голодная Настенька продолжала рассказывать, обнимая папу с мамой. Родители урчали, а я, всё-таки, наверное, бесчувственный чурбан, пытался допытываться до ребёнка:

— Голодная Настенька, как же ты всё это время ходила? А вдруг бы кто совсем большой был? Тут полно заражённых.

— Маленьких Тотошка ловил, он большой, ему много кушать надо, а тех, кто совсем огромадные и здоровенные, я прогоняла.

Я ещё раз посмотрел на Тотошку. Да-а-а. Внутренний ряд клыков на доращивании, а внешний ряд клыков армирован и протезирован стальными накладками. Если сделать химический анализ, наверняка молибдена и вольфрама в этом сплаве больше, чем железа, а то, может, железа и вовсе нет. Скорее всего, это детская фантазия. Вот выходит Голодная Настенька и говорит: «Пошёл отсюда! А ну пошёл, пошёл отсюда. Фу!», а развитые твари не тупые. Сзади Настеньки стоит её питомец. Рубер в своей голове прикидывает, что всё-таки не его это размерчик, проще найти кого-нибудь поменьше. От маленькой девочки толку что? Так, на один зуб. Тварь зло урчит и убегает. После нескольких таких героических достижений Настенька уверена, что именно она больших и страшных заражённых прогоняет. Я продолжил занудствовать:

— Эу, бригада, что хотели, мы сделали. Теперь надо спокойно найти укромное место, осмотреться и решить куда идти.

— Да, согласен, — поддержали со стороны Святой Церкви.

— Тогда эльфы в разведку. Тотошка, а ты знаешь куда идти?

Эль-Маринель ускакала в ответвления туннелей, а животный, громыхая бронёй, радостно запрыгал передней частью тела, показывая, что он нас хоть сейчас поведёт куда угодно. Пожалуй, нам с Батюшкой Айболитом самим что-нибудь надо для отдыха подобрать, быстрее будет. Через десять минут наш тоннель сменился старой заброшенной траншеей, вырытой для чего-то строителями, но забытой и уже заросшей травой. Края этого углубления оберегала злющая чернота. Такие выходы на поверхность к свету не редкость. Был яркий день, и солнце светило практически отвесно. После темноты подземелий даже бойцы жмурились, как коты.

Вскоре канава привела нас к большому котловану, в котором росло довольно много небольших деревьев с ободранными верхушками. Всё, что касалось черноты, разрывалось в клочки, но деревья упорно тянулись к свету. Каждый порыв ветра щёлкал маленький разрыв, и листик или веточка осыпались кучкой клочков. Вся земля здесь была покрыта преющим ковром из рваных древесных остатков. После сквозняков подземелий тёплый ветер радовал несказанно. Солнце. Отличное освещение. Что может быть лучше для удовлетворения любопытства? Отпихивая друг друга, как утки на кормёжке, мы со Святым Отцом набросились изучать наше новое домашнее животное.