— Филя! — представился я.
— Знаю… — как-то меланхолично ответил тот. — До сих пор жалею, что не ушёл к тебе, когда распался посёлок Лосева…
— Ага, так ты оттуда? Из Лосевки?
— Оттуда… Будь она неладна!.. — парень вздохнул. — Меня все Секамом кличут… Ну, знаешь, пал-секам. Так-то я Павел Павлович… Ну Пал Палыч…
— Пал-секам? Ведь это что-то, связанное со старыми телевизорами, да? — выудил я из памяти смутные воспоминания.
— Одна из систем цветопередачи, — кивнул Секам. — И да, знаю, прозвище дурацкое. Но другого нет…
— Ну, пойдём, Секам… Соберем ещё людей и привяжемся, — кивнул я. — А то сейчас бандиты сообразят, какая с ними случилась неприятность, и всё-таки пойдут на штурм. Лучше уж к этому времени решить вопрос с возрождением.
Толстый и Вислый сделали своё дело… Пока мы раскидывали колючки, закапывали яйца и занимались гадостями, близнецы говорили с рабами, раздавая ножи. Все новые жители Мыса, кроме бандитов-дезертиров, подтвердили, что именно призывы «гвардейцев» стали решающими, хотя раздумывали о побеге рабы и раньше. Но страшно было — вдруг не примут, прогонят, не разрешат привязаться… Получив гарантии приёма беженцев, рабы наполнились решимостью — и сегодня звёзды сошлись так, чтобы эту решимость удалось проявить. Оставалось нам только отбиться…
Глава 25. Предрассветный замес
Глава 25. Предрассветный замес
В Мысе внезапно стало тесно. И ничего неудивительного: ведь население с двух тысяч человек резко увеличилось в три раза. Почти четыре тысячи рабов сумели не только сбежать, но и укрыться за частоколом. Ну плюс-минус, если кто-то в посёлке и вёл точные подсчёты, то это был не я. Ещё пара тысяч человек разбежались по лесам и окрестностям. И в результате у бандитов осталось всего две тысячи рабов, которые выбивались из сил, стараясь справиться с возросшей нагрузкой.
Беда Альянса была именно в том, что вся жизнь этого объединения строилась на рабском труде. Судя по рассказам, всю чёрную работу выполняли невольники, а сами бандиты старались себя лишний раз не напрягать. Теперь же они вынуждены были начать самостоятельно работать. И, конечно, такая несправедливость немедленно вызвала ропот со стороны рядовых членов Альянса. Это было видно даже из нашего осаждённого посёлка: мелкие стычки, ссоры, постоянная ругань…
Вечером с востока к врагу подошло подкрепление с новыми рабами. Может быть, это были те, кого я со своей «гвардией» ловил на подходе к посёлку и отправлял на перерождение, а, может быть, и группа отстающих. Моя чуйка, проснувшись за время долгого отдыха, буквально орала, что завтра будет штурм, о чём я немедленно заявил Кириллу, Саше, Котову и Борборычу. Ожидал я в ответ лишь скептицизма, но, видимо, я не один тут такой Нострадамус.