Да, кстати, я уже ознакомился с твоим отчётом, и ты знаешь, он произвёл на меня сильное впечатление. Неужели то, о чём ты там пишешь, произошло на самом деле, и это не игра твоего воображения? Прости, что я задаю тебе этот вопрос, но пойми меня правильно, ситуация настолько неординарная, что всё руководство страны поставлено в тупик. Единственный человек, который может подтвердить или опровергнуть твои слова, находится сейчас в коме, а без него мы бессильны что-либо предпринять.

Субботин на секунду задумался, словно собираясь с мыслями, после чего продолжил:

– Давай мы с тобой сейчас поговорим о том, что произошло в туннеле до появления спецназа. Почему было столько искалеченных людей? Ты помнишь, как это произошло? Я задаю тебе этот вопрос не из праздного любопытства, а потому, что никто из экспертов после ознакомления с твоим отчётом не хочет работать с Фантомом из опасения за свою жизнь. Поэтому я прошу тебя, напряги свою память и проясни ситуацию.

– Ты напрасно думаешь, Геннадий Николаевич, что я смогу что-либо добавить к тому, что уже написано. Когда всё случилось, я ползал в ногах у Бурмистрова, пытаясь поднять бриллиант, который выпал у меня из рук. По указанию Фантома я должен был начертить им защитный круг вокруг нас, чтобы он остановил колдунов, но я не успел этого сделать. Наша защита была пробита, и эти твари накинулись на нас, как бешеные псы. Откуда и когда появился этот экран, я не заметил, я только увидел, что он уже натворил. Он, как бритва, прошёл по всему живому, что попало на его пути. Я думаю, что колдуны и сами ничего подобного не ожидали, поэтому испугались и бросились врассыпную кто куда. К сожалению, в том хаосе я не заметил, куда подевался Кениг, который стоял от нас шагах в десяти. Последнее, что я ещё помню, были его проклятия, которые он кричал в наш адрес. Так что извини, но это всё, чем я могу тебе помочь.

Томилин устало откинулся на спинку, после чего спросил:

– Что стало с нашим саквояжем? Вы забрали его?

– Не волнуйся, всё находится в целости и сохранности. Сейчас с его содержимым работают несколько учёных из Академии наук. Ты знаешь, первое впечатление, которое эти предметы произвели на учёную братию, равносильно тому, как если бы они увидели Ковчег Завета. Чего только стоит один бриллиант, «Флорентиец», про который ты сейчас упоминал. Весь мир считал его безвозвратно утерянным ещё в 1918 году, а он, оказывается, всё это время спокойно лежал в сейфе у Лаврентия Павловича.

Томилин удивлённо посмотрел на Субботина, и Геннадий Николаевич, перехватив этот взгляд, внезапно осёкся.