В общем, мы подготовили засаду, засаду, из которой по нашему плану не должен уйти ни один из тех, кто нас сейчас преследует. Туман ещё вчера специально отправил нескольких наших бойцов на машинах для поиска этого места, вот они его и нашли. Сам аэродром у нас чуть в стороне, к нему сейчас, не останавливаясь, прут машины с немцами, ну а все мы ждём америкосов, чтобы дать им последний и решительный, как говорится.

Короче, представьте скалы, между ними проезд, шириной метров двести и длинной чуть меньше километра. Таких гор тут полным-полно и, надеюсь, ничего подозрительного в этом америкосы не увидят, ну, что мы сюда все ринулись. И очень надеюсь, что у них нет особо глазастого человека, который увидит, как мы в пылище десантируемся из машин и лезем на эти самые скалы. Тут мы их и будем ждать. Забравшись наверх, я посмотрел на приближающие к нам машины. Млять, их много, очень много. Наши тачки, из которых мы выпрыгнули и уже спрятались с другой стороны за этими скалами, уже ждут команды, чтобы закупорить с двух сторон это горлышко. Я, чертыхаясь и матерясь, забрался метров на тридцать наверх. Блин, успокоиться бы, сердце сейчас выскочит. Рядом как обычно матерится Слива, несколько немцев, ого, двое из них РПГ-то набрали, как дров для костра. Вон Собровцы наши, с другой стороны ещё пацаны мелькают. Короче, мы облепили эти горы с двух сторон, как мухи кучу какашек.

— Бошки все убрали и замерли, — снова взорвалась рация голосом Тумана, — работаем по команде.

Поднятая нашими машинами пыль уже осела, всё, мы все наверху, до аэродрома нам ещё километров 20, до оазиса, в котором мы ночевали, около 15. Либо сейчас, либо никогда. В открытом бою нам с таким количеством преследующих нас американцев не справиться. Я сквозь щель между камнями продолжал наблюдать за приближающими машинами и мотоциклами, они шли широким веером. Да сколько же их за нами прёт-то?

И вот первый десяток мотоциклистов въезжает в это горлышко. Мы специально проложили свой пусть отступления через несколько похожих мест, чтобы пиндосы ничего не заподозрили. Возможно, в первых двух местах они и смотрели на скалы, типа вдруг засада, но сейчас мотоциклисты на полном входу влетели сюда и попёрли дальше. А вот за ними стала уже втягиваться основная масса машин. Они шли очень широким веером, а тут им пришлось ужаться и шуровать за своими мотоциклистами.

— Давай! — заорал Туман, и заорал он так, что, мне кажется, я его услышал даже без рации. Сквозь шум моторов его крик мгновенно отразился от скал и пошёл гулять по этому длинному и широкому коридору. И тут бабахнуло. Вы когда-нибудь видели, как одновременно взрывается площадь с 3–4 футбольных поля? Это если эти самые поля друг за другом поставить, заминировать и всё это разом рвануть. Я раньше тоже не видел, я в принципе и сейчас-то не рискнул выглянуть, но отчётливо почувствовал, как скалы подо мной дрогнули. Рвануло ну просто пипец как громко. Видимо ребятки наши на взрывчатку не поскупились и от души тут все заминировали. Мы только голову успели прикрыть руками, как на нас посыпалась всякая хрень. Камни, пыль, какие-то железки, вон недалеко от нас в стену врезалась чья-то оторванная рука в тактической перчатке, даже, кажется, пару кусков мяса прилетело. Охренеть рвануло. Слива смотрит на меня, открывает рот, что-то говорит, а я не слышу ни хрена. Потом он видимо понял, что я глухой, и стал тыкать мне пальцем в низ.