— Господин Чал, ну идите же сюда, – оттолкнув парочку людей, этот парень подошёл к сидящему на земле мужчине в дорогой пижаме, мужчине с виду было около шестидесяти лет, – идите же сюда, чего вы стесняетесь! – он отвесил ему пару подзатыльников, затем взял за ухо и резко его крутанул.

— Аааа! – закричал от боли мужик.

— Руки убрал! – зло прошипел на него парень, отвешивая ему ещё пару подзатыльников, – все четыре револьвера он засунул себе за пояс, – и ты иди сюда, – пиная ногой ещё одного мужика, сказал он. Затем поискал глазами и выгнал на площадку ещё одного мужика Укаса и даму лет сорока пяти-пятидесяти.

Грач видел, что этих четверых хорошо так трясёт. Скорее всего, и от страха, и от холода.

— А сейчас вы, уроды, – слово «уроды» он отчётливо выделил, – будете делать то же самое, за чем так любили наблюдать.

— Чё они делали-то, братишка? – спросил Тамаз.

— Походу, в русскую рулетку играли, – выдвинул своё предположение Маленький.

— Сейчас всё увидите, – повернувшись к Тамазу, ответил парень.

В его глазах Грач увидел искры, огонь, там реально бушевал огонь, настолько безумными они были у него в этот момент! Грач уже тоже догадался, что сейчас будет, но решил не вмешиваться в процесс. Слишком хорошо он видел, с какой злостью эти бывшие слуги гнали сюда всех этих господ и слышал от ребят, которые успели ему доложить слова освобождённых, как все эти, действительно, уроды, даже нелюди, издевались тут над людьми. Да и, честно говоря, ему не было их жалко. Он прекрасно знал, что когда они придут сюда, в этот посёлок и освободят его, из этих хозяев никто в живых не останется. Справедливость должна восторжествовать, вот сейчас она и осуществится. Грач уже давно понял, что злу, а зло – вот оно, сидит сейчас перед ним на земле и трясётся от холода и страха, надо отвечать так же. Банально расстрелять – слишком просто.

Он явно не причислял себя к положительным героям, которые плохих людей как-то судят, оказывают им помощь, не дают их убить другим, ну, как в кино и книжках. Вернее, Грач считал себя таким, хорошим и справедливым, но вот таких уродов надо выжигать калёным железом, что сейчас и происходило.

Но то, что произошло дальше, вогнало и его в небольшой ступор. Вот уж поистине, человеческая фантазия не знает границ, особенно, когда она касается убийства себе подобных.

— Поверьте мне, – сказал этот парень с револьверами, внезапно повернувшись к внимательно наблюдающим за ним бойцам, – не я это придумал, а вот этот! – подойдя, он снова врезал подзатыльник этому мужику, которого он называл господин Чал.