Тонкая длинная рука держит её за горло двумя серповидными пальцами, похожими на два кривых кинжала. Тирс, сжав кулаки, пытается ударить обидчика, но тот подносит её ближе, и девочка видит множество своих отражений в больших фасеточных глазах. А потом она летит вниз, в чёрную пустоту...

- Тихо, тихо, милая, это всего лишь плохой сон, - ласковая ладонь гладит Тирс по голове и девушка рывком садится на неудобном каменном ложе. Слезы текут из глаз, а горло сдавило железной хваткой приснившегося кошмара.

- Я кричала? - голос плохо слушается, из горла раздаётся только сип.

- Нет, только стонала и металась, - Рей улыбнулся и ладонью смахнул слёзы, продолжающие течь из глаз девушки. - Хочешь поговорить?

Тирс отрицательно покачала головой. Липкий ужас отступил в дальний уголок сознания и притаился там. Она боялась о нём вспоминать, чтобы случайно, ненароком не вытащить вновь.

- Если захочешь, я всегда буду рад тебя выслушать.

Девушка понимала, что ведёт себя совершенно по-детски, но упрямо продолжала считать, что раз она воин Дар Локи, значит, нечего раскисать и потакать всяким там страшным снам. Спать не то чтобы больше не хотелось, просто Тирс прекрасно знала, что до утра уже не сомкнёт глаз.

Девушка задумалась, осторожно касаясь приснившегося кошмара как очень болезненной, но требующей обработки раны. Или под впечатлением рассказа Сайнара, или действительно память постепенно возвращалась, но Тирс сейчас абсолютно уверена, что тонкая рука, держащая её за горло, имела зелёный цвет. Девушка растёрла тонкий шрам, оставшийся на шее после этой крепкой хватки. А почему, собственно, она решила, что её хотели убить? Все эти годы Тирс считала, что чудовище желало её растерзать, просто она каким-то чудом выжила. Но ведь из всех пропавших выжила-то она одна, может быть, потому и осталась в живых, что её сбросили с мечущегося в пространстве и времени дома-шара?

Память внезапно выкинула фортель, и откуда-то из дальних глубин всплыло несколько фраз. Спорили отец и Старейшина Руа-Тау. Тирс лежала в бреду после своего внезапного возвращения, громкие голоса выдернули девочку из забытья, но слабость не позволила ей открыть глаза.

- Мы должны узнать, почему она вернулась! - в азарте спора Руа-Тау совершенно забыл о своей привычке говорить как можно тише, его голос грохотал, как если по железной бочке стукнуть палкой.

- Никто не может забрать у меня моего ребёнка! - в голосе отца звучал металл и клокочущий гнев.

- Да пойми, это уникальная возможность разобраться..., - тут он закашлялся и, спохватившись о том, что сболтнул лишнее, проглотил кусок фразы. - В любом случае я поставлю вопрос в Совете Старейшин.