– Нет, конечно. Пойдем на лестницу, покурим.

Вика закрывает ключом дверь на замок, и мы идем на лестницу. Увидев Марину, Вика делает попытку сразу уйти, но я хватаю ее за талию и спиной, блокируя выход, прижимаюсь к двери.

– Ты обещала выслушать.

– Слушаю, – Вика устало вздыхает и закуривает.

– Виктория Алексеевна, вы все неправильно поняли! – тараторит Марина.

– Хорошо, я все неправильно поняла. Что-то еще?

– Виктория… Вика, послушайте. – Маринка – умница, все-таки уловила нужные интонации. – Меня, как стажера на испытательном, приставили к Угарову. Вы же знаете его?

– Я всех сотрудников знаю. И?

– С первого же дня этот Угаров…

Пока Вика курит, стоя в защитной позе, скрестив руки на груди, Марина, четко выстраивая свой рассказ, говорит о приставаниях Дениса и о том, как я ей помог, перетащив под свое крыло и опекая в ее первых встречах с потенциальными заказчиками. Я вижу, что Викин интерес к разговору колеблется, не превышая и середины шкалы, словно она уже вычеркнула меня из круга близких ей людей, но ее настроение близко к нулю, а значит, не все потеряно.

– А остальное вы сами видели, – заканчивает девушка. – Простите, но я просто психанула, когда так ответила Денису. Ну, что я якобы дала Филиппу Олеговичу, тьфу, простите, что у нас с ним что-то было. Конечно, у нас с Филиппом Олеговичем ничего нет и не было.

Я с замершим сердцем жду, когда же система уведомит меня о вернувшейся репутации с Викой, но то ли она не верит Марине, то ли «осадок остался», но ее неприязнь никуда не делась.

– Все понятно, спасибо, что объяснили. На вашем месте, Марина, я бы написала служебку на Угарова. Его поведение недопустимо. Но какое это имеет отношение ко мне? Разве что как к кадровику, но это мы могли обсудить и в моем кабинете, без всех этих шпионских игр. – Вика включает стерву, и мне это неприятно.

– Видимо, уже никакого, – сухо отвечаю ей. – Простите, что побеспокоил вас, Виктория Алексеевна.

– Ничего страшного. Всего хорошего. – Вика открывает пропуском дверь и, обернувшись, замечает: – У вас помада на рубашке, Филипп.

Когда мы с Мариной остаемся одни, я чувствую большую усталость. Выспаться мне не дал звонок ревнивого Владика, я встал почти в пять утра, потом тягал железо в тренажерке, имел не очень приятный разговор с женой, весь день провел на ногах, изрядно морально опустошаясь после каждой встречи с клиентами, получил новый уровень и разборки с еще одним ревнивцем Денисом, испортил – не по своей вине – отношения с девушкой, которая мне очень нравится, был вызван на ковер к шефу, успокоил Марину… А впереди еще много всего: ужин с ребятами, распределение очков за новый уровень, и нужно постричься, наконец, наверное, уже завтра позвонить родителям, и выяснить, что там у Жирного и Сявы, и записаться на бокс, и понять, дошло ли мое письмо о пропавших детях до майора Игоревича, а еще квартира, которую уже совсем пора искать, найти и переехать… Что касается Вики, то, по опыту, надо дать ей время остыть и все обдумать. Возьму паузу в два-три дня, а потом… А потом время покажет.