Коротко, без воды, но не упуская деталей, я рассказываю ему о том, как искал себе новое жилье и нашел Галину с ее чудесной квартирой.

– Как, говоришь, бабушку зовут? Ледовских Евгения Сергеевна? Сейчас пробьем. Если бабушка не жива, как ты считаешь, то странно, что квартиру не продают, а сдают.

– Может, пока ищут покупателей, решили срубить денег с аренды?

– Может быть. Все может быть. По бабушке поделишься информацией?

– Какой?

– Филипп Олегович, ну что ты, как девочка, ломаешься? Если есть что подсказать – подскажи, между нами, отвечаю.

Я погружаюсь в карту, масштабирую по максимуму.

– Свалка, юго-запад, ближний ориентир – синий почти заваленный корпус от какого-то велика.

– Понял. Все проверим. Дай еще данные по этой риелторше, как ее там?

– Галина Пархоменко. Вот ее номер… Еще ее расписка есть, там указан адрес сдаваемой квартиры.

– А вот это ты молодец! – Игоревич записывает все данные в блокнот, фотографирует на телефон расписку, потом складывает все в карман и закуривает. – Будет чем ее привлечь. Свидетелем пойдешь?

– Да как-то не хотелось бы…

– Понял, понял, не переживай. Ладно, все равно спасибо.

– Да пока не за что. Дадите знать потом, как все сложилось?

– Посмотрим, Филипп Олегович, как все сложится, – Игоревич протягивает мне руку. – Счастливо.

– Счастливо, – я жму ему руку, но он не отпускает.

– Кстати! – говорит он, уставившись мне в глаза. – Мне недавно одно интересное письмецо пришло, анонимка. И, представляешь, там были указаны координаты некоторых разыскиваемых мною пропавших детей!

– Надо же! – почти искренне удивляюсь я. – И что? Нашли?

– Нашли! – радостно подтверждает Игоревич. – Всех до единого. А одну девочку даже живой, представляешь? В Дубае чуть ли не в рабстве была, сегодня освободили и перевезли в наше посольство. Вроде бы этой ночью она уже летит домой.

– А тех, кто это сделал?