– Как народ отреагировал?
– Удивились, конечно, многие уже и не верили, что отдам. Слухи, понятно, пошли – мол, я что-то и где-то крупно выиграл. Но я сразу всем говорил, что работу хорошую нашел, оттуда, мол, доходы. Так что еще раз спасибо!
– Дома как?
– А вот это, как ни странно, для меня и было самым сложным! Я и так голову ломал, и эдак, все не мог придумать, как Ленке все объяснить, чтобы и не шокировать сильно, и чтобы простить смогла. Целую легенду придумал… – Генка замолкает, кусает губу и смотрит в сторону.
– Что за легенда?
– Да уже не важно, – дернув плечом, отвечает он. – Пришел, звоню. Дверь Санька открыл, и только увидел меня, как заорет «Папа пришел!» и давай на мне виснуть. Сережка услышал и тоже как давай кричать, как будто я с того света вернулся! И тут и Ленка кинулась, обняла, представляешь? Я, говорит, уже чего только не передумала…
– И?
– Посидели, поговорили. Плюнул я на свою легенду! Ничего скрывать не стал, все как было рассказал. И про долги, и про страсть свою. Что уволили, рассказал, и что квартиру отобрать грозились… Потом про тебя, как ты меня уговаривал ради них одуматься, как помог – чудом! – всю эту хренотень размотать и с крючка слезть. Еще сказал, что начинаю новую жизнь, и хочу ее провести с нею и детьми, и старость вместе встретить тоже хочу. А когда рассказал, сжался весь, но готов был принять любое ее решение. Морально был уже готов, понимаешь? И к разводу, и вообще к чему угодно…
– А Лена что?
– Долго молчала, переваривала. Потом подошла, обняла и заплакала. А когда успокоилась, вернулась моя прежняя Ленка. Живо снимай, говорит, с себя все и бегом в душ! Точно как ты мне командовал вчера! – Генка смеется. – Потом накормила обедом и отправила на работу!
Генка все еще посмеивается, счастливый и упоенный перспективами новой – нормальной – жизни, той, где он проводит дни на работе, вечера с семьей, а ночами делит супружеское ложе с женой. Той, где хотя бы раз в год есть море, пальмы и белоснежный песок. А я чуть не сползаю по стенке от нахлынувших системных уведомлений и удовольствия, нагнетаемого интерфейсом.