– Камрады, камрады, шухер!

Толпа мгновенно рассосалась. Все вернулись к прежним делам: болтали, курили или делали упражнения. Хаген убрал сообщение о своём первом поражении и сел, стараясь удержать равновесие. Но горизонт всё время заваливался, а небо и земля стремились поменяться местами.

Хаген не видел Романа, но услышал у своего уха быстрый шёпот:

– Ни в коем случае не рассказывай, что произошло.

Горизонт перестал качаться, и Хаген увидел, что к нему быстро приближался Джимми и ещё два охранника.

– Так, что такое? – осведомился Джимми. – Кто это сделал? Не раздражайте меня, сволочи. Ведь я и так знаю. Это ты, Лоренцо? Ты был на тренажёрах, я видел. Иди сюда. Сюда, я сказал.

Лоренцо встал перед Джимми, покорно выпрямившись, как полагается заключённому при разговоре с начальством.

– Сэр, никак нет, сэр! – выкрикнул он.

Джимми повернулся к Хагену. Один охранник уже помог ему подняться.

– Это он тебя избил?

– Пф… кх…

Хаген удивился, что вместо слов он выплюнул кровь и какой-то крошечный камешек, который непонятно как оказался во рту. Не сразу дошло, что это не камешек, а кусочек собственного зуба.

Хаген прокашлялся и ответил, как учил офицер коррекционного учреждения:

– Сэр, нет, сэр.

– Что «нет, сэр»? – рассвирепел Джимми. – Тогда я тебя закрою в штрафной изолятор, вместо Лоренцо. А ну рассказывай, что произошло? Не ври мне, иначе я устрою тебе такую жизнь, что живым отсюда не выйдешь.

– Я это…

Хаген посмотрел сначала на Лоренцо. Сжав кулаки, тот мрачно отвернулся куда-то в сторону. Потом на Романа. Тот беспечно улыбался, глядя в небо.

– Я это… упал с тренажёра, сэр.

Кто-то откровенно заржал позади толпы. Джимми грозно оглянулся:

– Молчать, уроды! – Повернулся к Хагену: – Упал, говоришь? Так вот, значит, какой ты? Помнишь, новичок, я тебе говорил, что тебе трудно придётся?