Бух! Даниэль упал на пол. В комнате все смолкло, кроме звуков борьбы и сопения двух мужчин, затем раздались удары по телу. Зрители пораженно молчали, будто пытаясь понять, что происходит и стоит ли вмешиваться.

Я стал проталкиваться к дерущимся через плотную толпу, и внезапно тишина прекратилась. Тридцать человек разом ожили: кто-то заплакал, кто-то ойкнул, кто-то вскрикнул.

Том сидел на поваленном Даниэле и со всей силы лупил его кулаками по лицу. Голова лежащего на спине проповедника билась об кафель со страшным звонким звуком. Казалось, череп вот-вот расколется, точно кокосовый орех. Лицо опухало, превращаясь в кровавое месиво.

— Вставай! Борись! — крикнул я Даниэлю, которому удалось высвободиться и перекатиться на бок. Он поднялся, но на ногах стоял нетвердо, шатался. Вместо лица у него была бесформенная кроваво-синяя маска.

— Ты…

Очередной безжалостный удар не дал Даниэлю договорить. Том снова бросился на него, и в этот момент я вцепился нападавшему в спину, схватил его за локти, но хирург легко сбросил меня и снова повалил свою жертву на пол. Он вкладывал в удары всю силу и злость: пластический хирург, посвятивший жизнь тому, чтобы делать людей красивыми, превращал лицо человека в кусок кровавого мяса и одновременно калечил свой главный инструмент — руки. Жестокость стерла границы между прошлым, настоящим и будущим.

Наверное, Том винил посланника Бога в том, что стало с его женой, с городом, со страной, с миром…

— Как же Бог допустил такое, а? Где же твой Бог? — выкрикивал Том.

Если не вмешаться, он убьет Даниэля — осознание этого пришло внезапно.

За плечи я оттащил Тома от избитого: просунул руки ему подмышки и резко дернул на себя, чтобы стянуть на пол. Я всем весом навалился на него, мешая подняться. Том не унимался: он видел перед собой единственного врага и яростно боролся, изворачиваясь и пытаясь вновь ударить его.

Справа раздался крик, переходящий в визг:

— Не-е-ет!

Кричала Одри.

В дверях стояла Пейдж. Она смотрела на нас, не решаясь ни шагнуть в столовую, ни убежать обратно. В руке она держала мой пистолет. Заряженный. Я толкнул Тома, и он отвалился на спину, оставшись лежать с широко раскрытыми глазами.

Пейдж вскинула пистолет и выстрелила в потолок.

Все замерли, застыли. От звука выстрела у меня внутри будто что-то оборвалось.

Том пустыми глазам смотрел вокруг. Он не понимал, где находится, и что с ним.

Вокруг головы Даниэля натекла лужа крови. Наверное, именно так будет выглядеть человек, если вставить ему в рот пистолет и нажать курок.

В спальне заплакал ребенок. И люди вышли из оцепенения. Кто-то зарыдал, некоторых тошнило прямо на пол, несколько человек выбежали из комнаты.