— Даниэль, ну успокойте меня! Слышите музыку? — Я даже попробовал напеть ему, но Даниэль только покачал головой.

Появились Пейдж с Одри и стали рядом с проповедником. Я вспомнил лицо девушки, когда она выстрелила из моего пистолета. Какая же она клёвая сейчас: брючки в обтяжку, курточка с капюшоном. Она скинула капюшон: покрасила волосы — теперь они стали гораздо темнее, почти чёрными — а губы такие ярко-красные. Клёвая, чертовски клёвая…

Я подтянул вверх колени, чтобы поправить одеяло, и посмотрел на Тома: он как раз вытаскивал у меня из ладони какую-то изогнутую железячку размером чуть не с палочку от мороженого.

— Уй!

Хирург посмотрел на меня так, будто сильно удивился, что я почувствовал боль, и вернулся к ране.

— Сделаю тебе противостолбнячную сыворотку.

Подошла санитарка с таблетками на ладони и стаканом воды. Том снова уколол меня.

— Это обезболивающие и противовоспалительные. Ещё сделаем инъекцию пенициллина на всякий случай. От лекарств будет хотеться спать, — объяснял Том.

Я проглотил таблетки. Он за это время набрал очередной шприц.

— Что? Ещё укол?

Вместо ответа он протер мне ляжку ватным тампоном и всадил иглу.

— Хоть бы разрешения спросили.

В моём положении было даже что-то забавное, будто все это происходило не со мной. Если бы ещё поменьше болело, я бы вообще не возражал. Только никто почему-то не смеялся. Одри стояла чуть позади Пейдж и держала её за плечи. У обеих лица были взволнованные, но у Пейдж — особенно. Ей, кстати, очень шло.

— Пейдж, нужно присмотреть за Джессом, — сказал ей Том.

— Конечно!

Она подошла и села на пол рядом с матрасом, на котором я лежал: справа, подальше от моей страшной воспаленной руки. Я показал Даниэлю поднятый вверх большой палец: мол, доволен, как слон. Он улыбнулся из-под бинтов.

— Ребята, — обратился я к хирургу и проповеднику, все ещё стоявшим возле кровати: на меня нашла какая-то странная веселость, появилась уверенность в своих силах, — вы ещё сердитесь друг на друга?

Том быстро посмотрел на Пейдж и сразу же на Одри, получив в ответ такой взгляд, что сразу стало ясно, какую власть над ним имеет жена. Он повернулся к Даниэлю и протянул ему руку. Но тот не ответил на рукопожатие. Вместо этого он подался вперёд и обнял Тома — быстро, всего на мгновение.

— Извини, — сказал Том, — Я не хотел…

— Я знаю.