— Правду. А то вот, слышно, просочилась инфа, что кое-кого разыскивают по всей Галактике. И отнюдь не для того, чтобы вручить ценный подарок. А наоборот…И этот кто-то очень на тебя похож. Имя и возраст совпадают. И то, что вы оба с Гудзона. Сказать, кто тот, второй, дабы ничего не перепутали?

Краем глаза Шоррен давно уже заметил, что сержант Жмых, инструктор по стрельбе, внимательно прислушивается к разговору. И если раньше он только ждал момента, чтобы пресечь диалог, то сейчас просто пополнил ряды слушателей. А это значит, что останавливать Флегмачека, что бы тот ни говорил, никто не собирается. Наоборот, замолчи он сейчас, и его просто заставят выложить всю подноготную.

— Ну, — он все-таки смог усмехнуться, — скажи.

— Тот, второй, сбежавший с каторги «черный» звездопроходец, — улыбка Флегмачека стала сладкой. Шоррену понадобилась вся его выдержка, чтобы ответить тем же.

— И что?

— А то, что пираты бывшими не бывают.

— И ты считаешь пиратом… меня?

Ему показалось, что вокруг все замерло. Даже время.

— Не важно, кем я считаю тебя, Шоррен Ганн, — Флегмачек все еще улыбался. — Важно, кто ты есть на самом деле и есть ли тебе что-то скрывать. И если выяснится, что ты не тот, за кого себя выдаешь… сам понимаешь, таким, как ты, в Интергалакполе делать нечего. Твое место не здесь. Твое место там, — он неопределенно махнул рукой куда-то за горизонт. — Подальше от… людей.

Шоррен замер. Они с Флегмачеком стояли друг напротив друга, нарушая строй, сверля глазами и забыв, где находятся. И — странное дело — весь строй тоже остановился, невольно смыкаясь вокруг них кольцом. Вернее, кольцом вокруг Шоррена — Флегмачек каким-то чудом оказался среди остальных.

— Значит, я — не человек? Значит, я — ксенос? А ты знаешь, какая статья предусмотрена за ксенофобию? Тем более для таких, как ты?

Судя по форме черепа и чертам лица, Флегмачек принадлежал к другому подвиду «гомо космикос», нежели Шоррен, и при этом оба они были генетически чужими большинству «коренного» населения Вангеи. Но в обязанности галактической полиции входило и улаживания этнических конфликтов между людьми и представителями других разумных видов. И ксенофобам тут места не было.

— Я этого не говорил. Я вообще не употреблял этого термина, — дипломатично ушел от конфликта Флегмачек. — Это ты у нас неровно дышишь к представителям других разумных видов. Насколько я слышал, у «черных» звездопроходцев ксенобофия тоже не в чести и есть смешанные экипажи?

— Не знаю.

— Врешь. Все ты знаешь, только скрываешь почему-то… И я, кажется, знаю, почему. Сказать? Или пусть за меня это сделает начальство?