Она еле успела. Сестры вбегали в Зал и усаживались на колени вокруг центрального углубления, две из них торопливо поджигали сложенные там дрова. Огонь уже начал потихоньку разгораться, когда в Зал вошла мать Илена. Она заняла место напротив Колокола, который все звонил, и быстро скомандовала: «Начнем!» Десять пар глаз уставились в огонь, десять пар губ шевельнулись одновременно, произнося первые имена из Списка.

Найка скорчилась за сундуком. Никогда в жизни ей не было еще так страшно. Пол мелко дрожал, звон заполнил всю голову. Свет в зале начал меркнуть, вдоль стен сгущалась мгла, странная, серая, бесцветная. Не в силах даже зажмуриться от ужаса, девочка, словно за спасительную нить, цеплялась за привычный шепот, сама не замечая, как повторяет вслед за сестрами знакомые слова: «Артомед, Деодарх, Лидигон…»

Сестры добрались до конца списка и начали повторять его с начала. Стены совсем уже исчезли, словно их и не было, откуда-то взявшийся ветер пригнул к полу пламя, а из серой мглы стали выступать лица: молодые и старые, бледные и загорелые. Люди в старинных одеждах, с оружием в руках, один за другим подходили к огню, становясь кругом за спинами сестер. Те наконец закончили называть имена, мать Илена поклонилась подошедшим и устало произнесла:

— Я благодарю вас, воины, и приветствую.

— Вы звали, мы пришли. Так и должно быть, — ответил ей голос из толпы.

Следом за матушкой поднимались остальные сестры, странные люди приветствовали их, как старых знакомых. И тут прямо за спиной Найка услышала удивленный мужской голос:

— А эт-то что такое?

Над ней, опираясь на копье, стоял высокий темноволосый мужчина. Как и другие, одет он был в странную кожаную тунику с металлическими нашивками, в темный плащ, отброшенный сейчас за спину. Серые глаза, широкое лицо, наметившиеся уже морщины говорили о привычке часто улыбаться.

— Это что же тут за чудо? — спросил человек, легко поднимая девочку на ноги.

— Я н-не чудо, я Найка, — пробормотала послушница, все еще вздрагивая от страха, но чувствуя, что любопытство уже побеждает. — А в…

— Найрина! — Да, мать Илена и впрямь рассердилась. Найка втянула голову в плечи. Ой, попадет ей, ой попадет… — Найрина, что ты тут делаешь?! Как ты попала в Зал? Как ты осмелилась…

— Я… я просто… я только хотела узнать… Только на минуточку, я же не думала, что Колокол зазвонит, я нечаянно, правда!

— Я тебе…

Но тут за Найку вступился тот самый человек, что ее нашел:

— Ладно вам, матушка, уж не ругайте ее так. Вон, видите, она и так уже раскаивается. Правда же? — Он подмигнул Найке. — Ничего плохого ведь не случилось.