— Доктор Савицкая! — головные телефоны гермошлема зашипели голосом командира штурмовой роты. — Мы отправили вам ещё одну партию. У вас всё в порядке?

— Да-да, — Виолетта поднялась и вышла из-за грузовика. — Я укрывалась, согласно требованиям Инструкции. У меня всё хорошо. Ведите пленных к грузовикам, я проведу первичный осмотр. Только мне пригодилась бы помощь в проведении тестов, чтобы избежать эксцессов.

— Вас понял, — откликнулся офицер. — Сейчас организуем. Лейтенант Ершов, помогите доктору!

— Есть! — коротко пробасил радиоэфир, и Виолетта невольно вздрогнула. Знаменитого Ершова она видела дважды, оба раза на госпитальной койке, во время обхода раненых, которыми занимался лично заведующий хирургическим отделением.

Пациент в респираторе индивидуальной изолирующей очистительной системы, прозванной в народе «намордником», производил жутковатое впечатление. Рослый, мускулистый, покрытый множеством шрамов, с бесконечно усталым тяжёлым взглядом, отрешенным от окружающей действительности. Словно зверь в глубокой волчьей яме, понимающий, что выбраться из неё он не в силах. В первый раз она была на третьем курсе, во второй в ординатуре. Оба раза инвазивный военнослужащий лежал в госпитале с ранениями, и оба раза про него рассказывали жуткие байки. Она, как врач, конечно, не верила в то, что инвазивные пьют кровь убитых ими лигов, но, глядя на устрашающе злобный вид Ершова, зловеще гудящего через «намордник» ответы на вопросы хирурга, невольно допускала такую возможность. Если всю жизнь провести в секторе для инвазивных, когда от тебя шарахаются нормальные люди, и два десятка лет заниматься тем, что либо убивать лигов, либо сражаться за собственную жизнь, когда лиги пытаются убить тебя, с тобой ещё и не такое станет. Поэтому она всегда старалась держаться подальше от инвазивных. Они, разумеется, не виноваты, что с ними так вышло. Но она в этом не виновата тем более. А рисковать не хотелось. Мало ли… Инвазивные всегда считались группой риска, озлобленным на всех подряд контингентом, первыми кандидатами на нарушение закона.

Когда Виолетте сообщили, что она направляется на рейд по отлову рабов вместе со штурмовой ротой в качестве полевого врача, она как-то упустила из виду этот момент. А теперь ей очень не по себе, тут три десятка инвазивных, включая Ершова. Говорят, он законченный маньяк, получает удовольствие от процесса убийства и может без колебаний лишить жизни человека или лига, ему все равно, был бы повод. А тут Ершова определили ей помогать! Впрочем, сейчас это, наверное, даже хорошо. Когда она впервые проверяла первую партию захваченных лигов на предмет их соответствия физическим кондициям, необходимым для рабов, произошло довольно неприятное происшествие.