— Ерш — Наждаку! — зашипел эфир. — Ерш — Наждаку! За нами погоня! Ловлю переговоры лигов!

— Принимаю тебя! — отозвался инвазивный лейтенант. — Они перегнали свой танк под горой?

— Не знаю насчет перегнали, — ответил боец. — Но только что один шепелявый доложил другому, что танковая рота выходит на поверхность, и предложил не рисковать пехотой!

— Танковая рота? — устало вздохнул Ершов. — Наждак, спроси у них, им, случаем, инвазивные не нужны? Я могу танки щеткой тереть и лучше всех матом орать! Если обещают вкусно кормить и дадут посмотреть на то, что у них там, под горой, я согласен на любую работу! Интим не предлагать! «Альфа»! Жми, сколько сможешь, иначе нам точно крышка!

Лиги попытались перехватить колонну у развалин Железногорска. Засада поджидала на склоне горы, в том месте, где дорога отлеплялась от неё и уходила к полю обломков, некогда бывших городом. Несколько гранатометов произвели нестройный залп, и дымные шлейфы реактивных гранат устремились к похищенным танкам. Механики-водители предприняли маневр, стремясь выйти из-под удара, и пятерка разрывов осветила ночную тьму. Горный склон вспыхнул десятками огоньков, и на колонну под многоголосые вопли лигов обрушился град пуль. Танки на ходу разворачивали башни, посылая снаряды в сторону засады, загремели взрывы, грузовик отчаянно затрясло. Виолетта прижалась к раненому, пытаясь удержать его на дне кузова, но его гермошлем оказался пробит в двух местах, и она на мгновение застыла, разглядывая паутину пулевых отверстий на забрызганном изнутри каплями крови лицевом щитке погибшего бойца. Кто-то схватил её за плечо и отшвырнул в угол, придавливая к кабине.

— Не высовывайся, док! — прокричали ей напрямую, но в темноте она не смогла разглядеть лицо бойца. — Патронов больше нет, подавить уродцев нечем, так что держись за кабиной и не поднимай голову! Если Шаро по нам не соскучилась, то прорвемся. Лиги стреляют плохо… обычно!

Виолетта послушно вжалась в ржавый пол подпрыгивающего грузовика, пытаясь не думать о том, что должно означать это «обычно». Танковые пушки произвели ещё несколько выстрелов, и колонна вышла на пустошь. Танки отвернули правее, стремясь обойти руины Железногорска со стороны Енисея, но отчаянно трясущийся грузовик не изменил направление движения.

— Кто в кузове! — прокричал в эфир «Браво». — Держитесь! Сейчас врежемся!

Но предупреждение опоздало. Машина с ходу уткнулась в гору обломков, и находящиеся в кузове люди полетели друг на друга, чертыхаясь и ругая водителя. Виолетта почувствовала, как под тяжестью навалившейся на неё кучи народа трещат ребра, но не смогла издать ни звука, в сдавленных легких не осталось воздуха. Она тщетно пыталась сделать вдох, конвульсивно содрогаясь от удушья, и царящая вокруг темнота начала заполнять собою сознание.