Воспоминание вело дальше. По коридорам улья и мосткам через чашу в отсек сердечного корабля, где его ждал Альфа.

Бестужев был готов. Он шёл именно к Альфе. Он всегда к нему шёл, даже когда был человеком. Альфа был заветной целью. И сейчас глядя глаза в глаза, будучи одного роста с главной особью, Дмитрий испытал ощущения удовлетворения. БПУ передало его Альфе. И тот принял его, как должное. Новый солдат рад присоединиться к своему командиру. Хорошо.

Поток воспоминаний прервался. Анна снова оказалась в поле высокой травы.

Дмитрий опустил руки с её затылка, но не отпустил взгляд. Лазарева очень хотела сейчас повторить ход Кости: взять и врезать.

Это было бы за Багирова. Если бы они не пришли сюда вместе, да ещё с гражданскими, если бы не устроили переполох, всё получилось бы ровно так, как планировал Бестужев. Костя пришёл бы один, и погиб здесь, отвлекая на себя внимание Альфы.

— Ну, ты и сволочь, — прошептала Анна.

Дмитрий молчал. Лазарева чувствовала, что он не жалеет. Это был жестокий план, но только с таким можно победить жестокого противника.

— Дай мне минуту, — Анна отошла, намереваясь справиться с гневом после погружения в сознание Бестужева, но внезапно эмоции взяли верх: — И ты просишь Костю отправиться с тобой?! — резко спросила она: — Как он пройдёт проверку? Ты прошёл её, уничтожив в себе человека, а как он это сделает?

— Он пройдёт проверку здесь у меня, — ответил Бестужев. — На корабле он будет спать. Я разбужу его только в самом крайнем случае. Или если надо будет бежать.

— И это должно меня успокоить? — Анна хрипло выдохнула. — Нет, всё, от меня одобрения не жди. Я тебе удачи не желаю. Мы ещё летим?

— Почти на месте, — кивнул Дмитрий. — Когда ты последний раз спала?

— Недавно, — Лазарева вспомнила, что Костя задал ей тот же вопрос.

Когда она дежурила возле его клетки и падала с ног от усталости. Тогда она и спала последний раз. А белый мегистотерий охранял их базу, её саму, потом гражданских. Только благодаря ему они все сейчас живы.

Бестужев услышал каждую мысль, возникшую в голове Анны, увидел каждый момент воспоминаний: клетку, уколы, боль. Ещё мгновение они так и стояли.

— Хочу проснуться, — тихо сказала Лазарева. — Но так, чтобы всё было по-прежнему. Наш мир, ты человек, Костя человек, никаких хозяев.

— Обещаю, Нют, так и будет, — произнёс Дмитрий.

Анна не ответила. Слишком нереальным казалось это обещание.

— Ты должна поспать, — сказал Бестужев. — Я тебя отключу.

Лазарева согласно кивнула. Она устала. Действительно устала. Несколько последних суток слились в один очень долгий день, в котором солнце иногда уходило в ночное небо и возвращалось вновь, но не ощущалось ни утра, ни вечера. Была лишь дорога, занявшая собой всё время, вечная боль и нескончаемый бой. Анна устала сражаться.