Свет вокруг исчезал, три спутника неизвестной планеты канули во тьму. В ней оставалось чувство объятий Дмитрия, его тепло. Но в наступающем глубоком сне, Анне виделась степная дорога, движение облаков впереди и белый призрак, так привычно мчащийся рядом…

18.

Королёв давно так быстро не ходил. Всё-таки возраст уже не для пробежек. Но сейчас они с Муном почти бежали к машине, чтобы ехать на аэродром.

— Что Дубравин сказал? Пришлёт кого-нибудь из генштаба? — спрашивал Валерий Михайлович по дороге.

— Нет, сказал: вы обалдели? Да я уже в вертолёте. Буду через два часа, — процитировал Олег министра обороны.

Было понятно, что такое Дубравин не пропустит. Судьбу майора Бестужева после потери связи с базой Хромтау прояснили приехавшие спустя двое суток с момента атаки выжившие — лейтенант Самойленко и капитан Крылов. Им пришлось долго объезжать войско мегов на безопасном расстоянии, потому что Альфа как всегда оставлял за собой отряды одиночек для случайных нападений. Группа выживших долго играла с ними в прядки. В итоге бросили машину, шли пешком. Но всё-таки добрались.

Так что Королёв, с усилием воли приняв доклад об инфицировании Бестужева и оставлении его на базе вместе с другим заражённым офицером — лейтенантом Лазаревой, сообщил о смерти майора в генеральный штаб. И уже получил соболезнования от верховного главнокомандующего и министра обороны. Не прошло и пятнадцати часов после этого, как сам же Валерий Михайлович доложил Дубравину о сеансе связи с Костанаем и о том, что ждут Бестужева, только, судя по всему… не в человеческом облике.

— Через два часа, — усмехнулся Королёв словам Муна. — Это на чём он летит?

— На К-53.

— А.

Офицеры сели в машину, и водитель вжал педаль газа. До площадки всего километр. Уже было видно вертолёт, заходящий на посадку и людей, сбегающихся со всех сторон.

Этот рейс встречала вся база. Народу было так много, что пилотам пришлось сделать второй заход. С первого люди не успели подвинуться. Но винтокрылая машина всё-таки села. Опустился трап, обнажая грузовой отсек, и две фигуры мегистотериев внутри заставили людей замереть.

Первым вышел Третьяков.

— Спокойно, мужики, спокойно, свои! — крикнул он.

В толпе было тихо всего пару мгновений, и раздалось первое:

— Охренеть…

Офицеры и солдаты, раскрыв рот, смотрели на белого бета-мегистотерия и чёрного Альфу. Альфа…

Люди не совсем осознавали, что именно они испытывают сейчас. Сила общего гнева по отношению к командующим ульями могла бы сдвинуть планету со своей оси. Но сейчас один из них стоял прямо перед ними, а всего пару часов назад сказали: