Около десяти утра. Небо девственно голубое, только далеко на севере чернеет туча слабеющего урагана. Мир кажется невообразимо, щемяще прекрасным.

– Я умру? – спрашивает Артур.

Как-то по-взрослому спрашивает, не как испуганный ребенок, как юноша, который хочет знать истину, как бы горька она ни была.

Юля плачет, слезы беззвучно стекают по бледным щекам. И плывут черты. Подожди, любимая, я не провожу вас двоих. Подожди хотя бы до заката!

– Ты не умрешь, – говорю я. – Ты станешь цертисом.

– Вы в это верите, Даниил Андреевич?

– Я знаю.

Мы в храме, Юля остается за дверьми, ей незачем смотреть на это, ее глаза просят меня о невозможном.

Надо ли нам обмениваться кровью? Артур заразился на Тессе, значит, скорее всего, у него пробиты верхние чакры. Зачем нам этот дурацкий ритуал? Действительно важна только Игла Тракля. Успеем ли?

Я решил, пусть все идет, как обычно. Так спокойнее.

Мы обмениваемся кровью, и я вливаю в него энергию, так же, как когда-то в Анатоля, так же, как в раненого Германа, как в Бхишму. Уже после первого зала я понимаю: дойдем. Артур идет без моей помощи, даже не опираясь на руку, зато мои шаги тяжелы. Значит, так держать.

В зеленом зале Анахаты я понимаю, что его приступ закончился. Зато у меня дрожат и синеют руки. Можно ли повернуть время вспять? Замедлить можно. Я уже делал это в сражениях с метаморфами.

Артур взлетает на следующий уровень, он улыбается, ему не страшно.

– Дай мне руку, Артур, – прошу я. – Помоги мне.

Императрица говорила, что с распадом тела исчезает завеса между прошлым и будущим. Да, кажется, это так. Я иду увереннее, я уже знаю, что случится. Мои усилия больше не интуитивны, я знаю, что делаю.

– Артур, слушайся меня, делай только то, что я скажу, что бы тебе ни говорили о храме.

Он кивает.

– Хорошо, Даниил Андреевич.

Он ведь тоже видит будущее. Он понял? Или слишком много сил уходит на борьбу со страхом и попытки держаться достойно?

Мы на верхнем ярусе. Яркий дневной свет бьет в окна. Я здесь впервые днем, все, кого я провожал, уходили ночью. Таков обычай.